Евгений Шалашов - Умереть на рассвете

… Оглядывая допросную, где на полу корчились поверженные «супостаты», Иван едва не упустил из виду «дознатчика», подававшего признаки жизни – чекист, малость очухавшись, тащил из кобуры револьвер! Будь это обычный наган, извлечь не составило бы труда. У этого же был маузер в громоздкой деревянной кобуре. Отобрав оружие, стукнул парня кулаком в живот.

Иван Афиногенович связал всех их же собственными поясами, без зазрения совести выгреб из карманов кисеты с табаком (у одного даже пачка «Герцоговины» нашлась) и с наслаждением закурил. Стараясь не слушать угрозы, чтобы не врезать разок-другой, позатыкал парням рты, сотворив кляпы из листов бумаги, «позаимствованных» из картонной папки, на которой было выведено химическим карандашом: «Дело гр-на Николаева И.А., виновного в преступлениях против Советской власти». Матюгнувшись, Иван полистал разнокалиберные листочки.

Как следовало из рапортов, «доведенных до сведения начальника Череповецкого отдела ГПУ, в ночь с 20 на 21 июня (по новому стилю), 1922 года «агенты Череповецкого отдела ГПУ Полозков, Киселев и Королев, заметив на углу Советского проспекта и улицы Ленина неизвестную подозрительную личность, остановили оную для проверки документов, но в ответ на справедливое требование оная личность выстрелила из револьвера системы Нагана, метя в сердце чекиста Королева, но промахнулась. Сделав покушение, преступник ударил в лицо агента Полозкова, потом бежал, но был задержан сотрудниками губчека вместе с милицейским патрулем». Рапорта, составленные на обороте дореволюционных ценников магазина «Зингер», были одинаковые – тютелька в тютельку!

Далее шли листы, характеризующие гр-на Николаева. На осьмушке тетрадного листочка комендант Вологодского кавалерийского полка Михаил Семенович Рябушкин, сообщал, что в ответ на запрос «о личных и деловых качествах гр-на Николаева Ивана Афиногеновича, крестьянина, русского, беспартийного, ранее не судимого, в бытность его начальником Череповецкого транспортного отделения ВЧК, может сообщить следующее – вышеозначенный Николаев при задержании неустановленной мешочницы буржуазного происхождения, вместо поступления с оной по законам революции, выругал мешочницу и подчиненных нецензурной бранью и отпустил домой, попустительствовав тем самым нарушению соцзаконности. Кроме того, оный Николаев самолично отдал мешок зерна мелкобуржуазному прохиндею Сухареву, о чем он, Рябушкин, уведомлял руководство». Иван усмехнулся. Кузька Сухарев, он точно прохиндей. А вот с мешочницей было по-другому. Младший агент Рябушкин, поймав на вокзале старуху-учительницу из Мариинской гимназии, ездившую в деревню менять на хлеб уцелевшие от экспроприации вещи, притащил бабку в отдел и принялся сочинять рапорт для передачи ее в ревтрибунал, а он, начальник трансчека, выставив мешочницу вместе с мешком, велел катиться к едреной фене! Мусику же приказал идти и проверять документы у подозрительных мужиков, похожих на переодетых офицеров.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Мануфактурой в деревне называли ткань, произведенную на фабрике.

Пелиться ( диалект .) – лезть.