Анатолий Самсонов - Параллель: операция «Вирус» и дело Понтия Пилата

© Анатолий Самсонов, 2021

ISBN 978-5-0055-3116-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

С интервалом в две тысячи лет шли они по этой бесконечной обильно политой кровью и усыпанной прахом дороге, которая и называется человеческой историей.

Они были очень разными и в чем-то очень похожими: желчный и мстительный прокуратор Иудеи Понтий Пилат с верным помощником – начальником Тайной службы, и полковники Корнев и Каеда – охотники за секретами биологического оружия.

Эта книга об их испытаниях и приключениях, дорогах скорби и триумфа.

В августе 1945 года американцы наносят атомные удары по Хиросиме и Нагасаки. СССР вступает в войну против Японии, ударами Красной Армии японская Квантунская армия в Маньчжурии рассечена и поставлена на грань полного разгрома.

Император заявил, что ему и нации придется перенести непереносимое. Это означает только одно – капитуляцию.

Начальник 3 отдела (разведка, контрразведка) ЯВМ (японская военная миссия) в Маньчжурии полковник Каеда, выполняя приказ, эвакуирует в метрополию ученых-вирусологов Отряда №731, вплотную подошедших к созданию страшного супероружия. Двое из числа ученых, как и Каеда, происходят из рода ронинов – древнего рода самураев.

Американцы находят ученых и вывозят этих «вернеров фон браунов» от вирусологии в США.

Полковник Каеда освобождает арестованного еще в 1941 году резидента советской разведки полковника Корнева и предлагает ему продолжить дело, которому он посвятил жизнь. Корнев принимает предложение. Сменив фамилии – теперь они Маеда и фон Бок – полковники перебираются в Аргентину. Эта страна – трамплин для проведения операции «Вирус», целью которой является получение секретов доработанного в США супероружия, а в идеальном случае, и образцов спецпрепарата. Маеда знает, что двое «трофейных» ученых-вирусологов из рода ронинов – Хаями и Тахиро – ждут его и готовы выполнить свой долг.

Бок чувствует, что в обосновании цели операции Маеда не до конца искренен, что-то он оставляет за кадром.

В Аргентине Маеда и Бок попадают в сферу интересов ODESSA – организации бывших военнослужащих СС – также заинтересованных в получении супероружия для будущей Великой Германии.

Маеда и Бок становятся акционерами предприятия WW (вольфрамверке), фактически принадлежащего главе местных неонацистов Генриху Бёму, а Бок кроме того, становится трейдером предприятия. Разъездной характер работы Бока открывает ему дорогу в США, где он реанимирует довоенный контакт с резидентурой советской разведки в Нью-Йорке. Боку удается заполучить подготовленные Хаями материалы и передать их резиденту советской разведки. По возвращении в Аргентину обнаруживается исчезновение Маеды. В оставленной японцем тетради Бок находит адресованную ему зашифрованную запись: «Ты исполнил свой долг и у тебя есть дорога. Я должен исполнить свой, и это конец пути». Бок понимает, что его страшная догадка, которую он гнал от себя, приобретает черты реальности. Месть! Месть за сотни тысяч сожжённых в дьявольском атомном огне, вот что движет Маедой, вот его цель.

Маеда попадает в США, но Хаями пре передаче через почтовый ящик образца спецпрепарата делает ошибку, ФБР перехватывает инициативу и подменяет ампулы со спецпрепаратом на ампулы с медленно действующим ядом. По пути в Нью-Йорк японец делает себе инъекцию и по прибытии на вокзал переходит с платформы на платфрму, полагая себя биологическим камикадзе. Вскоре, однако, он замечает отсутствие хорошо известных ему клинических проявлений и, более того, обнаруживает слежку. Это провал. Маеда совершает самоубийство традиционным для самураев способом.

Бок, изучая тетрадь Маеды, начинает понимать, что увлечение историей раннехристианского Рима, образы и события того времени японец научился использовать как средство релаксации и укрепления собственной психики, отягощенной ужасом поставленной цели.

Звякнули запоры железной двери. В камеру вошел полковник Каеда. Арестант начал приподниматься, но не успел выпрямиться, как в руке Каеды оказался пистолет, направленный в грудь, раздался выстрел. Узник тут же откинулся на топчан, несильно ударившись спиной и головой о каменную стену. Глаза его округлились от удивления. Он умер, не успев понять, что произошло.

Звук выстрела, эхом прокатившийся по опустевшим казематам, достиг слуха последнего арестанта – обитателя опустевшего застенка. Пропели ржавые петли закрываемой металлической двери, затем послышались гулкие в наступившей тишине удаляющиеся по коридору шаги. Наконец, и они пропали вдали.

Выстрел прозвучал в «пенале» – «привилегированной» камере для особо опасных преступников. Он определил это безошибочно, ибо в течение нескольких месяцев проклятого 41-го года имел возможность наслаждаться мелодией тронутых ржавчиной петель, вызывающей ощущение сыпи на кожных покровах и ноющей зубной боли. Эти звуки невозможно было спутать ни с какими другими.

Последние дни тюрьма жила страшной жизнью. Топот солдатских сапог, выкрики команд, лязг железа и приглушенные стенами звуки выстрелов, доносившихся, как полагал арестант, из внутреннего двора тюрьмы. А незадолго до начала этого тюремного кошмара, слух арестанта стал улавливать незнакомые звуки, возникающие где-то вдали, нарастающие мощной волной, быстро достигающие пика и уходящие вдаль. Затем слышались далекие глухие удары, и волна звуков вновь прорывалась в камеру, нарастая и затем замирая вдали. Иногда эти волны возникали почти одновременно, и тогда арестант слышал, как хорошо знакомый ему звук моторов «Накадзима», «Зеро», «Суйсэев» и «Ока» (типы японских военных самолетов, примеч. автора) перекрывается ревом неизвестных моторов, и эту какафонию пронизывает короткий, отрывистый басистый лай автоматических авиационных пушек и надрывный вой пулеметов.

Вслушиваясь в эти звуки, арестант замирал, пытаясь представить себе картину происходящего в невидимом им небе, ожидая постепенного затухания звуков, как будто кто-то гигантской рукой отодвигает все в неслышимую даль.

Сейчас тишина в камере была абсолютной. Не слышно было ни воя моторов, ни выстрелов, ничего, словно тюрьма вымерла, и вымерло все вовне.