Андрей Воронов-Оренбургский - Андреевский флаг

– Шампанское завезли для чествования голландского жанру?

– Так ить… еще за три дня-с как… до великого торжества, стало быть, идут приготовления. Все под дозором, батюшка. Артельщики из Москвы, с Сусанинских складов доставили даве горы всякой всячины. Тимоха и Федька Кочан в разделке телятину со свининой рубють… и поварские все при делах… Вся, так сказать, каруатида под ружье… гы-гы-ы!.. поставлена…

– Дурак! Причем тут кариатида? Ты хоть знаешь, что это? Ни ухом, ни рылом, тьфу, благословенное семейство! Вот тебе и «гы-гы-ы», – передразнил граф. – Слышал звон, да не знаешь, где он, бестолочь… Я не о том тебя спрашиваю. Шампанское завезли?

– А то! Не сумлевайтесь, батюшка, три по три дюжины коробов, как приказали, стал быть, понимаешь…

– Да я-то понимаю, Осип. Ладно, сгинь, нечистый. Развели тут! Да гляди в оба! У-ух! Все волоса лично повыдергаю, ежли что… У вас сутки на все про все!

Дворецкий, кланяясь и поправляя полу расшитой серебряными галунами ливреи, исчез. А отставной полковник Панчин, с досадой посмотрев на молчаливый графин, ухватил его за журавлиное горло и щедро плеснул себе с верхом третью рюмку. Мрачно глядя на черную, с огненной зарницей, наливку, граф взбугрил желваки под кожей:

– Спаси Господи!.. Только б войны со шведом не было.

…А «за окном», как выражался отставной полковник Панчин, и впрямь день ото дня сгущались черные тучи. Россия новая, молодая – петровская Россия – стояла на рубеже великих испытаний и крови…

Прекрасная мысль сделать Россию похожею на просвещенные государства европейские светлела в гениальном уме Петра еще в то время, когда он с детской радостью смотрел на первое военное учение своих Потешных. Она крепче заблистала потом с веяньем парусов, в первый раз развившихся на его новом флоте; она ярче возгорелась наконец в ту минуту, когда знаменитый Азов [7] «Крепость Азов и ныне существует еще на берегу реки Дона, в 30 верстах от Азовского моря. Но в ней едва приметны теперь следы знаменитого города Азова, который известен был еще в XI веке. Тогда он принадлежал половцам (кипчакам), часто побеждаемым нашими предками. В XIII в. им завладели генуэзцы и назвали его Тана, потому что до нашествия половцев на месте Азова был знаменитый город Танаис, построенный греками около Рождества Христова. Надо полагать, что этот же самый Танаис половцы назвали Азовом, потому что Азуф было имя одного из вождей их. Танаис, Тана или Азов славился своей торговлею, богатством, ремесленниками, но генуэзцы недолго владели им: в 1392 г. он был отнят у них ханом Темур-Аксаком. Судьба Азова-города была чрезвычайно непостоянна: в 1453 г. завоевал его от крымских татар турецкий султан Магомет II; в 1639-м четыре тысячи донских казаков отняли его у турок, которые после двух походов, стоивших им очень дорого, снова возвратили несчастный город под власть свою и тогда уже обратили его в сильную крепость. …Вот эту-то крепость надо было отнять у Турции для безопасности наших южных границ. Что 19 июля 1696 года блестяще удалось Петру и его войску» // Ишимова А. О . История России. упал к ногам своих победителей! С тех пор она была уже не мечтательною мыслью пылкого ребенка, но постоянным предметом размышлений человека совершенного, единственною целью его надежд, желаний, действий! И потому восторг молодого, двадцативосьмилетнего Петра был невыразим при взятии турецкого Азова. Владение этим городом-крепостью открывало подданным его новое – Черное море, кое соединяется проливом с Азовским; а Петр почитал мореплавание лучшим средством к просвещению народов. И подлинно, не через моря ли и корабли самые отдаленные государства могут сообщаться и передавать друг другу свои познания и культуру? Подле владений Петра было еще одно море – Белое. Но и оно, увы, представляло так же мало выгод, как и Черное. По причине близости своей к ледовитым водам оно каждый год столь долго покрыто непроходимыми торосами, что немного оставалось теплого времени для прихода кораблей. Где ж было искать самой близкой дороги к образованным царствам Европы? С этим вопросом дальние взоры Петра Петра остановились на море Балтийском. «Эх, как славно да хорошо было бы для России моей, – думал он, – иметь на сем гордом море гавань, куда бы способны были приходить иностранные корабли! Как близко оно и к Германии, и к Дании, и к Голландии, и к Англии – царице морей!»

…Однако берега Балтийского моря и заливы Финский и Рижский, все фиорды [8] Фиорд – узкий и сильно вытянутый (на десятки километров) в длину, глубокий, часто разветвленный морской залив с крутыми и высокими (до 1000–1300 м) берегами; фиорды характерны для Скандинавии. тех мест, где удобнее всего возможно было заложить обширную гавань, в те времена России не принадлежали: царь Михаил Федорович [9] Михаил Федорович Романов (1596–1645) – первый русский царь из династии Романовых; избран на престол Земским собором 21 февраля 1613 г. после освобождения Москвы от польских интервентов. Ведущую роль в его избрании сыграли дворяне и представители городов. Будучи болезненным, хворым, слабовольным человеком, Михаил Федорович мало участвовал в государственном управлении: всеми делами ведали его родственники (с 1619 г. – вернувшийся из польского плена отец Михаила Федорович – патриарх Филарет). принужден был по Столбовскому миру [10] Мирный договор между Россией и Швецией, заключенный в 1617 г. в селе Столбово близ г. Тихвина. отдать Ингерманландию и Карелию шведам, которым принадлежала также и Лифляндия. Но шведы храбры и стойки – трудная задача отнять у них заветные земли! Ан Петр не был бы Петром Великим! – не убоялся он трудностей, чувствуя сердцем и душой справедливость своего требования и понимая всю пользу, все величие прекрасной цели своей: на берегах Балтийского моря Россия будет иметь порт, который соединит судьбу ее с судьбой Европы и передаст переимчивым обитателям ее все науки и искусства другой части света.

Однако Петр, хотя и без остатку преданный этой мысли, возжелал прежде собственными глазами и во всех подробностях узреть то просвещение, об оном он так много наслышался и начитался. В архиважном деле – преобразовании целого царства! – он не мог поступить легкомысленно, переменив необдуманно нравы и обычаи своего народа; шатко и безрассудно полагаться лишь на одни слова иностранцев, хотя многие из них заслуживали всей доверенности, потому что первое место между ними занимают его учителя-наставники – Лефорт [11] Лефорт Франц Яковлевич (1656–1699) – русский военный деятель. Приехал в Россию из Женевы (Швейцария) в 1675 г. Активно участвовал в создании регулярной армии и флота. Командовал флотом во втором Азовском походе (1696 г.). После взятия Азова был назначен Петром I адмиралом. В 1697–1698 являлся одним из руководителей Великого посольства. До конца дней своих был предан и близок к Петру I. и Тиммерман [12] Тиммерман , уже так много раз доказавшие верность и привязанность свою к России. Нет! Он увидит все сам; он собственным суждением оценит все pro и contra [13] «За» и «против» ( лат .). и уж тогда собственными руками перенесет их в родное Отечество. Для счастья подданных своих он не пожалеет ничего, он подвергнется не только всяким трудам, но и опасностям!.. И он решился – то было началом славных дел!