Елизавета Дворецкая - Княгиня Ольга. Невеста из чащи

Взгляд этих глаз был прохладен.

– Мы знавали Рагнара, твоего дядю, а нашего племянника. Жаль, что он так рано умер, но все в руках судьбы. Троих старших уже в живых не было, когда мы с Торлейвом прибыли в Гарды. Рагнара-то мы как раз тут застали, он тогда у Олава жил. Впрочем, для тебя-то дело обернулось неплохо. И кого Олав отослал в Киев?

– Там живет мой племянник Ингвар, старший сын Олава, – ответил Ветурлиди. – Отправился туда совсем ребенком. А ныне, чтобы уговор выполнялся, со стороны вашего рода требуется не менее весомый залог. Все было бы просто, если бы у нашего Олега уже был сын или хотя бы дочь. Но он сам еще так молод и так недавно женат, что придется искать заложника среди другой его родни.

– Если ты намекаешь на меня, то напрасно! – Вальгард усмехнулся, всем своим видом показывая, что мысль эта нелепа.

– Но ведь после Эльга именно ты – старший в вашем роду! – возразил Ветурлиди. – И пока у Олега нет младших родичей, он может ждать поддержки только от вас.

Вальгард слегка двинул бровями. Этот человек был упрям, умен, всегда знал, чего хочет, но имел привычку иногда прикидываться простаком. Не желая продолжать разговор, он делал глупое лицо, будто ничего не понимает и нет смысла тратить время на объяснения с таким дурнем. Однако еще никто – ни ютландский конунг Горм, ни плесковский князь Судогость, ни даже сам старший брат Олег не сумел склонить этого мнимого простака к тому, чего ему самому бы не хотелось.

– Пусть так вышло, что сейчас именно я – старший и ближайший родич Олега, – неторопливо продолжал Вальгард. – Но, если что, я мог бы предъявить права лишь на его личное имущество. Скажем, вот на этот красивый кафтан, но не пояс, ибо пояс – уже знак власти. Соваться в Киев и чего-то требовать было бы для нас с Торлейвом смешно. Наш брат Эльг захватил эту добычу без нашей помощи, и мы не настолько бессовестны, чтобы требовать доли. Так что, Ветурлиди, пойми: я родственник молодого Эльга, но не наследник его владетельных прав. И хотя мы с братом готовы оказать ему помощь и поддержку, какую разумно от нас ждать… как заложники мы или наши дети для Олава не годимся.

– Мой брат Олав поручил мне заверить вас: вы очень даже годитесь!

Прохладный взгляд голубых глаз Вальгарда сошелся с настойчивым взглядом Ветурлиди. Тот был полноват, но подвижен: длинные темные волосы он носил распущенными, позволяя дочерям заплетать в этой гриве лишь две-три косички по сторонам лица. Со времени отъезда из дома эти косички уже успели сваляться, а расчесать волосы самому ему никогда не приходило в голову. Еще одна косичка красовалась в гуще длинной бороды – на сей раз слева, хотя бывало и справа. Шапку, отороченную дорогим белым мехом северной лисы, он держал на коленях.

– Вы с Олавом – весьма достойные люди и, я не сомневаюсь, гостеприимные! – Вальгард учтиво кивнул. – Вижу, что вы не просто хорошо обращались с нашим молодым родичем, но и стали ему настоящей семьей. Однако у нас с Торлейвом уже есть свои дома и семьи, и нам вовсе не хочется покидать их.

– Уж верно, у вас обоих есть сыновья.

– Это правда.

– И если не ошибаюсь, твоя жена происходит из рода плесковских князей? Стало быть, твои сыновья – родичи будущего князя Плескова? Надо думать, любой из них не откажется пожить у такого богатого и гостеприимного хозяина, как мой брат. К тому же вот еще что: мы дали Олегу превосходную жену, а у моего брата есть еще одна дочь. Она пока молода для брака, но время идет так быстро…

– Мои сыновья еще слишком молоды для брака! – Вальгард ухмыльнулся, не желая прямо сказать, что этим «женихам» всего три и четыре года. – Еще и десяти лет не прошло с тех пор, как я женился на их матери, и поначалу она приносила только дочерей. Не думаю, что моя жена согласится отослать от себя сыновей, что едва научились ходить на собственных ногах.

– Но что же – неужто никак делу не помочь? – вмешался Честонег.

Киевский боярин с самого начала беседы переводил с Ветурлиди на Вальгарда хмурый взгляд. По веселому виду плесковских воевод было ясно: те не так уж близко к сердцу принимают их беду. Младшие братья Эльга много лет прожили слишком далеко от него; они почти не знали ни его полянскую жену, Бранеславу из рода Киевичей, ни их дочь Венцеславу. И сын ее Олег по сути был для них чужим. Ради приличия Вальгард и Торлейв прикидывались, будто сочувствуют его заботам. Но они жили совсем в другом краю, где правил другой княжий род. Отказавшись от прав на все завоевания Вещего, они хотели держаться подальше и от связанных с этим забот.

– Если договор не будет исполнен, что с нашим союзом станется? – Честонег больше не мог молчать. – Порушатся все наши уговоры, будем опять, как в Киевы веки, в бабьей тканине ходить. Как тогда гостям торговым ездить? Или вы во Плескове больше паволок не хотите?

– Вот уж, что правда, то правда! – подхватил Житинег. – Нельзя Поозёрью с Киевом ссориться. Такие богатства через нас движутся! Если какой раздор – торговые гости ходить перестанут, только мы и видали серебро, паволоки да прочее все!

До сих пор словене не вмешивались в попытки варягов договориться между собой. Но теперь хозяин Будгоща тревожно переглянулся с Ратимером, братом Судогостя: тот приехал представлять здесь плесковского князя.

– Верно Житинег говорит! – поддержал его Ратимер. – Нам лишь бы в Киев сидел добрый человек, чтобы свой был. А мы, Олег, тоже тебе друзья! – обратился он к молодому князю. – Судогость, брат мой, мне наказал тебе кланяться. Если ты, как в Киеве сядешь, станешь наши обозы с товарами через свои земли пускать, а там и в греческие земли отсылать со своими вместе, то от уговора такого и тебе, и нам хорошо будет.

– Да и нам не годится в стороне быть! – вклинился Житинег.

До сих пор его товары отправлялись вверх по Ловати в составе обозов из Варяжска, но он никак не хотел упустить случай подружиться с киевским князем напрямую.

– Эх, князь молодой, нашли тебе жену, а то я бы из своих дочек тебе любую снарядил! Мои-то какие крепкие да румяные, чисто… репки налитые!

Все засмеялись, напряжение отпустило.

– Получать серебро и паволоки – это всегда приятно, – ответил Вальгард Честонегу. – Но я не стану оплачивать их моими детьми. Они еще слишком малы, чтобы постоять за себя.

– Мой брат Олав отослал в Киев сына, которому было тогда всего четыре года! – напомнил Ветурлиди.

– Олав имеет право распоряжаться своими сыновьями, как ему угодно. И я тоже.

Это была правда: ни Киев, ни Хольмгард, ни даже плесковский князь не имел власти принудить Вальгарда к чему-либо.

– Мы сделали больше, чем требовал уговор! – горячился Ветурлиди, понимая, что все их доводы сводятся к мысли «это нужно нам», и их никак не удается превратить в «это нужно тебе». – Олав отдал в Киев не только сына, но и старшую дочь – она жена Олега и едет с ним! Если уж ты так сильно не хочешь отпустить к нам своего сына, то мог бы предложить жену для… кого-то из сыновей Олава или моих. Тогда наше положение уравняется. Обмен невестами – самый древний, достойный, надежный способ союза, освященный богами. Против этого ты не станешь возражать? Можешь кого-то предложить? У тебя есть дочь?