Владимир Бородин - Корзина полная персиков в разгар Игры
- Название:Корзина полная персиков в разгар Игры
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:2021
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Владимир Бородин - Корзина полная персиков в разгар Игры краткое содержание
Корзина полная персиков в разгар Игры - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
– А вот и они, Ваши косточки, Глеб Гордеич, – вдруг проговорил Епифан, разгибаясь от пола с мрачной усмешкой. На его широкой ладони лежала персиковая косточка с очень острым концом и вся в крови. Таким остриём вполне было можно нанести все эти бесчисленные ранки.
– Поразительно! Какова наглость преступника! Убийца просто куражится, или совершает очередное преступление, чтобы отвлечь нас от чего-то более важного – не пойму, – Глеб вытер пот со лба клетчатым носовым платком.
– Если он и сбивает следствие с толку, то весьма своеобразно…
Дальнейший осмотр тела показал, что в ранки на лоне девицы было накапано чем-то прозрачновато-коричневым, словно расплавленным янтарём. Разобрались, что это была камедь с фруктового дерева, видимо расплавленная тут же с помощью свечи и закопчённой ею ложки, лежащей рядом. Создавалось впечатление, что преступник хотел убедиться в силе усыпляющего средства столь необычным путём. Глеб взял косточку и нанёс ей порез на оставшемся ещё чистым небольшом участке кожи лица трупа. След вполне совпадал с прочими порезами, так что вряд ли можно было счесть косточку лишь случайно оказавшейся на полу. Впрочем, ни розги, ни плеть нигде и не обнаружили. На тумбочке в углу был найден клочок бумаги со знакомой уже техникой рисунка. На сей раз был изображён не то заяц, не то кролик, который лежал, возможно мёртвым, а из его тела произрастало деревце, возможно плодовое, а пока что – цветущее. Снизу имелась надпись: «В водоёме плавает ароматный слон… В персиковый источник если вдруг попадёшь – не вернёшься сразу… Тщеславие меня давно не гложет. Мечтаю только о родных лесах. Джагернаут». «Ну это уж слишком! Это наглый вызов всем имперским блюстителем закона!» Епифан набросал карандашом кроки 23 23 Кроки – схема места, где совершено преступление, положение тел убитых и тому подобное.
, на том их работа завершилась. Дама полусвета, распростёртая на липком от крови полу, преследовала Глеба всю ночь. «Что-то нервы сдают, не годится никуда такое, словно барышня кисейная стал» – гнал он от себя все эти ночные видения уже поутру.
На следующий день, Глеб уже стал с недовольством ловить себя на том, что он подозрительно присматривается к каждому встречному светлому неприметному средней комплекции прохожему. «Какие глупости в огромном-то городе! Негоже, тем паче с моим огромным ростом. Невинные люди могут обидится…». Глеба не оставляла мысль о том, что прежде, чем так жестоко пытать человека остриём косточки, следовало обездвижить его. Лаборатория пока что не успела установить, каким путём это было сделано. Глеб заглянул по пути в аптекарский магазин, чтобы ознакомится с местным выбором усыпляющих средств. На вопрос же, невзначай, не приобретал ли кто-нибудь на днях подобные медикаменты, последовал очень невразумительный ответ, что вроде бы, какой-то человек спрашивал, но ничего не купил. Описать же его продавец не смог. Так, мол, какой-то блондин, кажется… Глеб зашёл позавтракать в кофейную Семадени на Крещатике, где на трёхпалых мраморных столиках подавали мороженное. Уже с утра там сновали говорливые биржевые дельцы, совместно обсуждавшие важные для них темы. Глеб приобрёл свежую газету и с иронией пробежал заметки репортёров о «кровавых событиях минувших дней». Вскоре Глеб ощутил на себе пристальный взгляд. Сбоку сидел человек лет тридцати трёх в новенькой «здрассте-прощайте» из клетчатого твилла на яйцевидной голове и тростью под лондонского денди. На его столике лежала тарелочка с едва надкусанной балабухой – знаменитой киевской пастилой и ополовиненной сайкой. Он усердно стряхивал пепел своей толстенной сигары в вазон с диковиной заморской туберозой. Человек этот не отвёл своего взгляда.
– Вам что-либо от меня угодно? – попробовал улыбнуться Глеб.
– Пожалуй, что так, – неприятно осклабился хлыщеватый молодой человек, стукнув тросточкой о край стола.
– И, что Вам от меня угодно?
– Вы мне напомнили меланхолически настроенного сыщика, сударь. Вот и задал я себе вопрос, а так ли это на самом деле? Наконец, после встречи Вашего взгляда, осмеливаюсь задать Вам прямой вопрос.
Этот тип всё больше начинал раздражать Глеба. Особенно его манера время от времени облизывать уголки рта длинным острым розовым языком. Охотин даже растерялся и не знал что ответить на подобную навязчивость, граничащую с дерзостью.
– Предпочитаю не отвечать на Ваш вопрос, любезный господин, – нашёлся он после паузы.
– Ваше право, сударь, но нахожу Ваш ответ не слишком любезным и достойным для человека общества, – с вызывающей интонацией продолжил он, так, что близ сидящие посетители начали прислушиваться.
– Считайте как Вам угодно, сударь, – попытался отрезать Глеб.
– А Вы знаете, сударь, что трость моя сделана из черемухи, а древесина у неё тяжёлая, в свежем виде даже потяжелее дуба будет? К тому же она обита снизу металлом, а рукоять её выполнена из моржовой кости…
– И что Вы этим хотите сказать? – уже багровея продолжал Глеб, пытаясь держать себя в руках.
– Лишь то, любезный, что Ваша комплекция не должна позволять Вам грубо разговаривать с людьми более изящных пропорций. На лишний вес тоже найдётся управа.
– Ну уж это слишком, любезный, – бросило в краску Охотина, – мне думается у Вас не всё в порядке с нервами и я Вас не оскорблял, но Вы…
– Вот мой визитный билет и, если Вам угодно назначить место и час, отправьте по этому адресу письмом. Пока что, мне пора, да и любоваться на Вашу побагровевшую от страха, или смущения в содеянном физиономию не имею ни малейшего желания, – наглец полез в карман за добротно украшенной кожаной коробочкой и извлёк бронзового оттенка крупную, заведомо мужского размера, плотную бумажку.
– К Вашим услугам в любой момент, но через день я уезжаю, поспешите сударь. Выбор оружия за Вами! – бросил Глеб уже ему вслед.
Вместо того, чтобы обдумывать дело, Глеб вынужден был погрузиться в размышления послать ли вызов на дуэль, или просто облить презрением хлыща, что выглядело бы более современным. Но офицерская кровь Охотиных не давала ему выбрать второй вариант. На карточке, украшенной виньетками по краям, красовалось: «Павлин Павлович Ветлугин». «Гм, ну и что, что Ветлугин? Пшют 24 24 Пшют – синоним слова хлыщ.
он!» Пара соседних банкиров с почтением поглядывали на него время от времени, когда он достал писчие принадлежности и тут же что-то набросал на чистом листе бумаги, запечатал в конверт и переписал с визитной карточки адрес наглеца. Через несколько минут работник почтового ведомства со скрещёнными медными рожками и молниями на петлицах мундира уже принимал срочное письмо Охотина. «Ну почему мы, Охотины, кровь крестьянско-купеческая, должны непременно подражать крови голубой? Чем мы хуже аристократов? Но подражаем же, обезьянничаем? Петька вот, врезал бы невротику этому в рыло и был бы прав. Заслужил он того. Мне же надо было поддаться на дурацкий вызов и теперь глупо рисковать жизнью, которая может ещё пригодится царю и Отечеству». Много лет спустя, в пекле Гражданской войны, Глеб с братом Аркадием пришли вместе к ответу на этот вопрос: «Должен быть идеал и идеал красивый, приглядный со всех сторон. Мордобитие дело менее приглядное, чем аристократическая дуэль. Тоже плохо, но чище. А чтобы разобраться во мраке событий и перипетий этой войны, надо было сохранить в себе такой идеал, иначе погибнешь, уподобишься предателю». К такому они пришли заключению. Вспомнилось ещё, как в отрочестве старшие братья Охотины в одно время читали запоем «Войну и мир», отнимая тома друг у друга. Позже Борис начал по-своему трактовать любимого им Безухова, который понял бы войну за свободу, но не просто же так. То есть, как масон, уже не мог принять войны за державу, и эта мысль всё более импонировала Боре. Глебу же не нравилось в романе о холоде, исходящем от Николая I. Для монархиста от самодержца может исходить лишь святость и тепло. Чувства раннего Николеньки были ему понятнее. Боря некоторое время играл в толстовство, но Сергей толстовцем стал. Надолго ли – вопрос другой. А недавно Боря и вовсе стал технократом, склонился к англофилии и ввязался в крамольную компанию. Нет, не простыми сложились отношения между братьями. Иначе было в семье до их появления – просто и понятно. И чище, без мудрствования. Самое интересное, что тот хлыщ так и не откликнулся на вызов Глеба и не позвонил в гостиницу по телефону и не уведомил письменно о своем отношении.
Интервал:
Закладка: