Мишель Дэмаркэ - Тиауба: Золотая Планета

Они смотрели в сторону сферы и жестикулировали, выглядя очень возбуждёнными. Многие другие появлялись из кубических строений, которые действительно оказались их жилищами, о которых я расскажу немного поподробнее.

Эти строения очень походили на «блокгаузы» Второй мировой войны, к которым были добавлены очень толстые дымовые трубы (установленные, я предположил, для вентиляции зданий), которые, по-видимому, возвышались примерно на один метр над землёй. Эти блокгаузы были построены с идентичной ориентацией, и появлявшиеся из них люди выходили из боковых отверстий, которые были в тени…

Без предупреждения я почувствовал, как меня что-то тянет назад от панели. Я очень быстро пролетел через несколько секций корабля, пока вновь не очутился в кабине, где лежало моё физическое тело, распростёртое на койке, прям как я его и оставил.

Мгновенно всё стало полностью чёрным. Как хорошо я помню последовавшее неприятное чувство! Мои конечности были словно налиты свинцом, и когда я пытался сдвинуть их, я был словно парализован. Я не мог понять, что мешало мне двигаться. Должен признаться, я немного запаниковал и пожелал всем своим сердцем вновь покинуть моё физическое тело, но этого я также не мог сделать.

Я не знаю, сколько времени прошло, прежде чем кабина постепенно стала залита самым успокаивающим синевато-зелёным светом. Наконец, Тао вошла, одетая в другой костюм.

– Извини, что заставила тебя ждать, Мишель, но когда твоё физическое тело возвратило тебя обратно, для меня было невозможно прийти и помочь тебе.

– Не извиняйся, я прекрасно понимаю, – прервал я, – но мне кажется, у меня проблема – я не могу пошевелиться. Я уверен, что что-то во мне отсоединено.

Она улыбнулась и положила свою руку рядом с моей, несомненно, управляя механизмом управления, и я тотчас же стал свободным.

– Ещё раз тысяча извинений, Мишель. Я должна была показать тебе место, где находится ячейка управления для ремня безопасности. Все сиденья, кровати и койки оснащены ими, и они автоматически активируются, когда кто-то их занимает, если есть хоть малейшая вероятность опасности.

Когда корабль прибывает в опасную зону, три компьютера безопасности вызывают замыкание силовых полей, как их правильно надлежит называть. Когда опасность минует, они автоматически размыкают их.

В то же время, если мы хотим высвободиться в зоне, считающейся опасной, или даже если мы просто хотим поменять положение, нам всего лишь нужно провести руку или просто палец перед ячейкой, и силовое поле тут же нейтрализуется. Когда мы возвращаемся в наши места, мы снова становимся автоматически удерживаемыми силовым полем.

Сейчас мне нужно попросить тебя пойти и переодеться – я покажу тебе где. В комнате ты увидишь открытый чемодан, куда ты сможешь положить свою одежду – фактически всё, что ты носишь, кроме очков. Там же ты найдёшь костюм, который тебе нужно надеть перед возвращением обратно сюда ко мне.

Тао наклонилась и, беря меня за руку, помогла мне подняться. Я был очень окостеневшим. Я вошёл в маленькую комнату, которую она указала, полностью разделся и надел костюм, который идеально подошёл мне. Это было удивительно, учитывая, что несмотря на мой рост в 178 сантиметров, я был карликом по сравнению с моими бортпроводницами.

Некоторое время спустя, когда я вернулся в кабину, Тао дала мне что-то имеющее форму браслета и что в действительности оказалось парой огромных очков.

Немного похожие на мотоциклетные очки, они были сильно затемнены. По её требованию я надел их, но, чтобы сделать это, я был вынужден снять свои собственные очки, так как они были бы раздавлены этой большей парой. Они чётко подошли по форме моих глазниц.

– Последняя предосторожность, – сказала она.

Подняв свою руку к перегородке, она каким-то образом высвободила некий механизм, так как вновь появился интенсивный свет, и я чувствовал его интенсивность, даже несмотря на сильные очки. Я вновь уловил течение прохладного воздуха.

Свет погас. Я больше не чувствовал движение воздуха, но Тао не двигалась, казалось, что она ждёт чего-то. В конце концов, послышался голос, и она сняла с меня большие затемнённые очки. Вместо них я надел свои собственные, и она попросила меня следовать за ней. Мы шли тем же маршрутом, которым я следовал за ней в Астральном теле, и мы вновь оказались в комнате управления.

Одна из старших астронавток (я говорю «старших», но, возможно, мне следует говорить «более серьёзных», так как они все выглядели примерно одного возраста) кратко просигналила Тао, которая подвела меня к креслу перед панелью и попросила меня оставаться там. Она быстро присоединилась к своей коллеге, и я понял, что они были очень заняты.

Что касается меня, то я начал проверять, действительно ли могу высвободить себя из силового поля. Как только я сел, я был фактически прикован к своему месту – чувство, которое мне совсем не нравилось.

Слегка подвинув свою руку, я обнаружил, что я тут же освобождался до тех пор, пока моя рука оставалась перед ячейкой.

Панель передала изображение – примерно 500 человек, стоящих на берегу, довольно близко от «блокгаузов». Благодаря крупным планам нашей камеры мы имели отличный вид этих людей, которые были полностью обнажены, от самых старых до самых младших. Я снова мог видеть, что многие из них были либо изуродованы, либо имели ужасные раны. Они все указывали на сферы, которые брали пробы земли и песка, но никто не подходил. Самые сильные по виду мужчины держали что-то похожее на мачете или сабли. Казалось, что они наблюдали за чем-то.

Я почувствовал давление на моём плече и с удивлением развернулся. Это была Тао. Она улыбнулась мне, и я ясно помню, как в первый раз оценил красоту и благородство её лица.

Я уже упоминал о её длинных и шелковистых волосах желтовато-золотого цвета, которые падали на её плечи и обрамляли её лицо идеально овальной формы. У неё был большой, слегка выдававшийся лоб.

Её голубовато-сиреневые глаза и длинные загнутые ресницы были бы предметом зависти многих женщин на нашей планете. Её брови изгибались вверх, подобно крыльям чайки, что придавало неповторимый шарм. Под её глазами, которые блестели и иногда поддразнивали, был её нос, пропорциональный и слегка плоский внизу, который подчёркивал чувственный рот. Когда она улыбалась, она показывала идеальные зубы – настолько идеальные, что можно было бы подумать, что они искусственные. (Что удивило бы меня.) Подбородок правильной формы, но слегка угловатый указывал на своенравную решительность, что было чем-то мужским, но это не принижало его очарования. Лёгкое подобие волос над её верхней губой могло бы подпортить это идеальное лицо, если бы они не были светлыми.