Анатолий Ильяхов - Цицерон. Между Сциллой и Харибдой

Ничего удивительного, что Катилина за короткое время собрал достаточно единомышленников, в основном из представителей обедневших родовитых семей, таких же беспринципных молодых людей, дерзких в поведении, безжалостных в расправах над беззащитными людьми. Новые друзья главаря так же, как он, имели унаследованные от отцов имущественные состояния и деньги, но из-за развратного образа жизни всё растеряли. Оттого при Сулле не брезговали убийствами богатых граждан, грабили их имущество; всё растратив, проводили время в ожидании повода для незаконного обогащения. К тому же в сообществе их притягивала таинственность сборищ, риск, оттого на все смотрели как на бодрящее душу приключение. С Катилиной рядом были и опытные военные, бывшие командиры-сулланцы, нуждавшиеся в материальном обогащении. А здесь случай – под прикрытием восстановления справедливости в распределении благ жаждали грабежей и убийств богатых сограждан.

В заговоре участвовали не люди из толпы, чернь, а представители высшего класса: одиннадцать сенаторов, пять народных трибунов, два квестора и один претор. На заговор недвусмысленно откликнулся «коллега по консулату» Цицерона – Гай Антоний и богач Марк Красс. Гай Юлий Цезарь, занимавший почётную должность верховного жреца-понтифика, судя по поведению, догадывался о существовании мятежа, но не слишком ревностно противодействовал этому и не открылся Цицерону как действующему консулу, обязанному противодействовать действиям, направленным на сожжение Рима и массовое убийство сограждан и грабежи. Как выяснилось позже, граждане из самых знатных семей приняли предложение Катилины.

Целый год римляне подозревали угрожающую опасность, особенно когда в город умышленно не завозилось продовольствие, хлебное зерно. Появлялись слухи о пропаже младенцев из благополучных семей, будто их приносят в жертву какие-то сектанты: совершая нечестивое поклонение тёмным силам, они связывали себя клятвой на крови безвинных детей. На этой же крови готовили «магический эликсир отваги». Во всех грехах римляне подозревали Катилину, но доказательства отсутствовали. Он же часто прогуливался по Форуму с беспечным видом, весело общался с друзьями. Но необычная бледность на лице и тёмные круги под глазами выдавали ночные бдения – наверное, во время тайных обрядов и обсуждений преступных замыслов…

Внимательные люди замечали, что Катилина стал ещё агрессивнее в общении. Мало кто выдерживал его пронизывающий холодом взгляд – сразу отводили глаза, у человека появлялись неприятные ощущения. Во время выступлений ораторов на Форуме или в Сенате он появлялся в окружении молодых людей, одетых вызывающе модно, все с ухоженными волосами и по моде бритые или с укороченными бородками. Они ходили в укороченных тогах, каких никто не осмеливался носить. Народ сторонился встречаться с ними, оборачивались вслед и шептались, будто Катилина с друзьями выходил ночью на улицы, чтобы грабить запоздалых прохожих. Если так происходило на самом деле, похоже, эти преступные «проделки» служили заговорщикам тренировками, подготовкой к убийству людей во время мятежа.

Пришло время, когда тайное стало явным. В лесистых горах неподалёку от города Фезулы, в Этрурии, возник военный лагерь, куда со всей Италии начали стекаться наёмники. Они говорили, что готовы идти на Рим. Кто их набирал, откуда деньги – никто не знал, если только не упоминали имена Марка Красса и Гая Цезаря. Командование нелегальным войском принял на себя Манлий, сулланский ветеран. Ему оставалось накапливать силы и ожидать тайного сигнала от Катилины.

Главный заговорщик находился в Риме, изучая настроения граждан, чтобы в подходящий момент назначить ночь для мятежа. Единомышленников собирал у себя дома редко, и то под предлогом дружеских вечеринок. Однажды Катилина призвал основных заговорщиков и сообщил точное время для поджога Рима, означавшее начало мятежа. Откровенно заговорил о том, что власть незаконно захвачена людьми, разделившими народные богатства между собой. Власть торгует должностями, богатея на нищете благородных людей. Как только самые храбрые из римлян, мятежники, выступят против власти, римский народ получит желанную свободу. Власть над Римом должна принадлежать избранным – тем, кто состоит в заговоре.

Сообщники сговорились, что Катилина распоряжается их жизнями, распределяет обязанности на время мятежа. Главарь назначил время, когда следует поджечь одновременно несколько домов в разных районах города. Катилина указал даже, чьи жилища нужно будет поджечь, назначил исполнителя, который ночью тайно откроет городские ворота и запустит войско Манлия, на прощание успокоил всех, что захват города произойдёт настолько внезапно, что жители не успеют опомниться.

В выбранную ночь наёмное войско во главе с Манлием осторожно, без шума подошло к главным воротам Рима. Остановились в ожидании знака. Но пожара не случилось. Простояли в недоумённом ожидании, пока не догадались, что никто не откроет им ворота. А когда увидели, что на стены вышли вооружённые горожане и стали кричать, чтобы незваные гости уходили, поняли: мятеж провалился!

Катилина заподозрил предательство среди единомышленников. Но кто? В чём неудача, провал. На следующую ночь собрал старших среди заговорщиков, бурно обсуждали, виновных не нашли, но договорились о том, что в следующую ночь несколько молодых людей пройдут в дом Цицерона, благо у него нет вооружённой охраны, а рабы, как правило, спят. А убить консула нужно прямо в спальне, откуда вряд ли кто из слуг услышит шум. Замысел более чем удачный – убить даже одного из двух действующих консулов означало обрушение всей государственной власти. Начнётся хаос в управлении, поиск мнений и предложений от кандидатов на досрочные выборы – чем не прекрасная возможность захватить власть?

Поручение Катилины показалось молодчикам несложным и неопасным, так как по закону двери консульского дома для посетителей должны быть открыты и день, и ночь, чтобы консул мог отреагировать на любой донос гражданина. Ночью у входной двери обычно спал невооружённый раб. Трое исполнителей затемно подошли к дому консула и увидели, что у входа стояли вооружённые люди. Пришлось отступиться и продумать дальнейшие действия…

Наутро к Катилине явился посыльный от консула Марка Цицерона с приглашением – немедленно явиться в Сенат. Катилина не на шутку встревожился, но ослушаться не осмелился. На скорую руку собрался и в сопровождении охраны и рабов направился в курию. Увидел сенаторов, всюду знакомые лица, но заметил, что они как-то странно смотрят на него, хмурятся и отворачиваются, не желая встречаться взглядом. Заметил необычную картину – у выхода толпились вооружённые люди, недружелюбно поглядывающие на него. Противный липкий холодок пробежал по спине…