Николай Громобой - Легенда Итальянских Альп

– Ты что? Ранен?

– У нас карета перевернулась. У меня что-то с плечом.

– Сейчас посмотрим твое плечо. Садись на кровать.

– Потом плечо у нас там в горах человек остался! Нужна помощь!

– Где примерно?

– На дороге из города. Точнее сказать не могу, но там должна быть разбитая карета…

– Хорошо. Сейчас отправимся на поиски, только немного осмотрим вас.

– Вот, вот так, потерпи немного…тише…тише… – к Ивану она обращалась нежно и ласково, осматривая его плечо. – У тебя сильный вывих плеча, придется потерпеть, сейчас будет больно.

Лиза сильно дернула руку Ивана, и резкая боль пронзила его.

– Ну вот теперь все нормально, и выздоровление вопрос времени.

Потом он услышал, как хозяйка сказала:

– Роза постели на печке для девушки.

– Хорошо – ответила младшая старшей.

Старшей было лет тридцать пять, но она ещё выглядела гибкой и красивой. Иван когда-то изучал типы лиц разной национальности, и это лицо он бы отнес скорее к славянскому типу, светловолосая, косы были собраны «в корону», как это принято у славян. У неё был небольшой нос правильной формы и большие голубые глаза.

Младшая была очень красива: на вид лет семнадцати, но по внешности не славянка, а скорее француженка, с несколько удлиненным лицом и черными длинными вьющимися волосами.

Роза стала готовить постель на печке: постелила шерстяное одеяло и подушку, принесла шубу.

– Роза раздень её. Её надо растереть барсучьим жиром – сказала, хозяйка своей младшей подруге – она вся замерзла.

Взрослая женщина снова она начала говорить, но более мягким голосом:

– С хватись руками за шею. Крепче. Вот так, хорошо. Теперь чуть согни колени – хозяйка дома посадила ее на печь. – Грейся.

– Холодно…как холодно – сказала сестра, застучав зубами.

– На выпей. – снова сказала хозяйка дома, вернувшись с кружкой ароматного крепкого черного чая, от которого пахло медом и ромом.

– У тебя переохлаждение, а теперь спи – с этими словами взрослая женщина взбила ей подушку и положила под голову, накрыв шубой.

Затем не смотря на протесты юноши, женщины раздели его и стали растирать барсучьим жиром.

– Теперь все в порядке, отдыхай. – и с эти словами накрыла юношу одеялом и дала того же чая, что и Марии. Хозяйка обратилась к подруге:

– Роза, принести инструменты, бинты и что-нибудь покрепче.

Иван ещё слышал, как запрягали собак и стукнули двери. Затем веки, стали, невыносимо тяжелыми и как он не старался, они закрывались; изображение расплывалось, казалось, мрак зовет его в свои неведомые глубины и вот он там – в глубинах сновидений.

Запрягая собак, Лиза и Роза, взяли ружья и фонари и выехали, стараясь придерживаться той дороги, по которой они ездили к Роману. Но остатки следов пришедших к ним людей вели в другую сторону, вскоре они совсем пропали. Проехав примерно километров пятнадцать, Лиза и Роза обнаружили остатки кареты, но никакого человека рядом не было. Следы же, даже если они и были замело снегом, Роза трубила в охотничий рог, надеясь услышать лай, оставшейся с мужчиной собаки, но в ответ ничего не было слышно. Метель усиливалась, ничего не было видно, и они решили продолжить поиски утром. Вернувшись домой, девушки распрягли собак и накормив их вошли в дом. Их гости крепко спали.

На душе у Лизы было неспокойно и поэтому она взяла две стопки, и налив ром, села рядом с Розой:

– Выпьем и пойдем спать, утром надо продолжить поиски – сказала Лиза.

– Очень плохо, что замело следы. – сказала Роза.

– Попробуем увеличить территорию поисков, видимо этот человек очень дорог им – ответила Лиза.

– А знаешь Лиза, может мне показалось… но во время наших поисков мне почудилось, что я услышала отдаленный собачий лай.

– Не могу ничего тебе сказать Роза, я ничего такого не слышала.

После долгих утомительных поисков очень хотелось спать. В доме было очень уютно, тепло, идущее от хорошо натопленной русской печки, приятно согревало и, казалось, убаюкивало. Кот Смети и кошка хозяек вдоволь накормленные паштетом, сладко похрапывали, иногда нежно посвистывая. В окна им подвывала метель и под эту колыбельную Лиза уснула.

Под утро Лиза неожиданно проснулась. Толчком к этому послужил не то чтоб настоящий сон, а скорее всего какое-то неосознанное воспоминание. Сначала, Лиза не могла понять какое: прислушалась в доме было тихо, только изредка потрескивали сухие поленья, видимо Роза уже затопила печь. И вот когда, казалось, Лиза уже полностью проснулась, перед её глазами поплыла череда давних воспоминаний, как будто кто-то перелистывал страницы романа…

Это были времена всеобщего подъёма борьбы с деспотией. Ей тогда было семнадцать лет и по-своему характеру и воспитанию она не смогла остаться от этого в стороне.

Но, к сожалению, многие её товарищи восприняли эту борьбу как очередное романтическое увлечение, и при первых же трудностях и неудачах спасовали, а идти до конца отважились немногие. Она была в их числе. Но в виду неопытности руководителей, малочисленности восставших, они были разгромлены. Картина последнего боя не покидала её.

Когда они узнали, что перевалы в горах занесены лавиной и уйти за границу как они надеялись не удастся, то бросились в свою последнюю атаку (сдаваться в плен никто не собирался). Жалкие остатки полка, полка Свободы, которые не насчитывали и двух рот – они полегли все. Все как оказалось кроме них двоих: Лизы и Франсуа.

Лиза, как потом шутил Франсуа «умудрилась» получить сразу три ранения: два пулевых и одно штыковое. К счастью, все они оказались не смертельными, но все равно она бы погибла от холода если бы не Франсуа.

Франсуа спасло наверно его железное здоровье (он никогда не курил и до поступления в университет, помогал отцу, работая дровосеком), а также толстый жандармский офицер. Франсуа воткнул в него шпагу и поскольку уже был слегка ранен в руку, не смог быстро её вытащить. Но в этот момент Франсуа сам получил страшный удар прикладом в лицо, нос и брови его были разбиты, всего лицо его оказалось залито кровью. И именно это спасло Франсуа в дальнейшем, когда враги добивали раненых, его посчитали мертвым и добивать не стали. Собрав оружие, неприятель покинул поле боя.

Очнувшись Франсуа стал искать выживших среди своих товарищей, но всё, казалось, напрасно. И вдруг он услышал слабый стон. Он долго не мог понять откуда доноситься этот стон, наконец отодвинув одного из погибших обнаружил раненную девушку. Сняв с одного из убитых шинель, Франсуа положил на неё Лизу, застегнул шинель, не всовывая ей руки в рукава и подпоясав её ремнем, получилось что-то типа волокуши. Привязав к рукавам шинели обрывки чьей-то одежды и взявшись за них, Франсуа потащил Лизу, просто так не зная куда – просто вперед. Он знал, что надо выйти к окраинам города, что только там можно попытаться найти помощь. Вдруг отойдя немного, он услышал храп лошади. Оглянувшись Франсуа увидел блуждающий свет фонаря…