Андрей Авдей - Как родных сыновей

– Можно войти? – повторил гость. – Мне бы водички.

– Заходи, заходи, конечно, – старушка шаркающей походкой подошла к печи, – сейчас я тебя покормлю, солдатик. С фронта?

– Комиссован вчистую, вот домой добираюсь, твоя семья? – улыбнулся гость и кивнул на фото.

– Да, муж и сыновья.

– Воюют? – старшина посмотрел в глаза женщины и осёкся. – Прости, мать.

– Отвоевались мои соколики, забрал их Господь, – она смахнула набежавшую слезу. – Мужа убили на Халхин Голе, старший в финскую погиб, а младшенького расстреляли в июле сорок четвертого, он у меня разведчиком был.

– А откуда узнала, что расстреляли, рассказал кто? – удивился гость.

– Можно и так сказать, – она присела на стул. – Может, показалось, может, и нет. Может, во сне. Приходил офицер немецкий, показал мне, как мою кровиночку…

Женщина поднесла платок к глазам:

– Одна я теперь свой век доживаю.

– И похоронка пришла? – старшина встал и подошёл к фотографии.

– Нет никакой похоронки. На вот, выпей за упокой души моего золотого…

– Не буду! – от резкого вскрика старушка вздрогнула. – Не буду, – ещё раз крикнул гость и стукнул кулаком по столу. Рюмка упала, и самогон разлился по скатерти, оставив тёмное пятно. – Ты что это, старая, отпеваешь заранее! Показалось ей. Я во сне сто раз видел, как меня в бою убили, и что? Вот он я, стою перед тобой, живой.

– Солдатик, ты не… – она попыталась возразить, но гость продолжил:

– Не перебивай, я тебе вот что скажу: не хорони его раньше времени. На войне всякое бывало, у нас в госпитале парнишка лежал, как и твой сын, разведчик, рассказывал, что его партизаны спасли перед самым расстрелом, чудом живой остался, так сам генерал приезжал, чтобы орден вручить, Боевого Красного Знамени!

– Защитил, видно, Господь, – женщина робко улыбнулась, – мать, наверное, верила…

– И ты верь. Всегда верь. Ну, спасибо за хлеб да соль, мне пора, – старшина подошёл к двери, остановился и ещё раз повторил. – Ты, мать, послушай меня: что бы тебе не говорили, всё равно верь. Прощай.

Женщина в изнеможении опустилась на стул и заплакала.

МЕСЯЦ СПУСТЯ

И ныне, и присно, и во веки веков.

Аминь!

Дрожащей рукой она перекрестилась.

Тихо скрипнула дверь…

Ей показалось, что краски на иконе засияли. Старушка нерешительно оглянулась: луч солнца бросился к гостю и засиял на ордене Боевого Красного Знамени.

– Здравствуй, мама.

– Мама, мне страшно…

– Ну что ты, не бойся, я рядом, – она ласково погладила сына по вихрастой голове, – ты же мой маленький рыцарь, помнишь, как ты бросился меня защищать, когда в дом залетела оса?

Малыш улыбнулся и крепко обнял её за шею.

«Ничего, мой хороший, скоро всё закончится, ты успокоишься и уснёшь».

– А почему они кричат, им тоже страшно?

– Конечно, сынок, им страшно. Они очень боятся героя, который сейчас с волшебным мечом на моих руках.

– Да, он волшебный, – ребёнок стал весело размахивать маленькой деревянной сабелькой. – Я всех врагов порублю, а потом придёт наш папа, правда?

«Правда, правда, очень скоро мы увидим нашего папу, осталось совсем немного, последние минуты – самые тяжёлые».

– Мама, а почему ты плачешь?

– Я устала немного, давай присядем, хорошо?

Она опустилась на каменную скамейку, стоявшую рядом, и крепко прижала к себе сына.

«Когда-то муж специально притащил её из парка, сказав, что это символ нашего счастья, – нахлынули воспоминания, – на этой лавке мы просидели весь вечер первого свидания, держались за руки, смотрели друг другу в глаза и молчали, а я мечтала о том, что у меня будет сын, похожий на него…

… Так и вышло, всё от мужа – глаза, вихры, манера поджимать губы, весёлый и добродушный характер… Только не сын, а сын и дочь, близнецы. Жаль, что вместе с дочей к бабушке и малыша не отправила, одной легче было бы сейчас. Эх, сыночек мой, виновата я перед тобой, очень виновата. Что ж я послушала тебя, поддалась на уговоры, вот и мучаюсь теперь. Скорее бы уже, сколько можно».

Снаружи что-то загудело…

– Мама, мне жарко!

– Потерпи сынок, совсем немножко осталось.

«Да когда же наконец. Ребёнок устал, испуган. Господи, прошу тебя, сделай так, чтобы всё закончилось быстро».

Гул нарастал…

От усиливающего грохота закладывало уши…

Ей показалось, что рядом промелькнул силуэт.

– Мама, мама, пахнет дымом, я боюсь!

«Началось, Господи, помоги нам».

– Сыночек! – ей пришлось кричать, чтобы было слышно сквозь грохот и треск. – Сыночек, посмотри на меня, вытри слезки, всё будет хорошо, ты мне веришь, мой вихрастый?

– Да, – робко сквозь слёзы улыбнулся ребёнок.

– Тогда закрой глазки и крепко прижмись ко мне.

***

Внезапно наступила тишина. Малыш открыл глаза и осмотрелся вокруг.

– Мама?

– Всё закончилось, я же обещала, – легкая улыбка скользнула по уставшему лицу.

Она встала со скамейки, поставила сына на землю, и, взявшись за руки, они пошли навстречу немолодому мужчине, приближавшемуся торопливым шагом.

– УСПЕЛ?

– Не знаю, о чём вы, но наверное…

– БОЛЬНО БЫЛО?

– Больно?

– ЗНАЧИТ, УСПЕЛ.

– Дядя, а вы кто, ангел?

От неожиданности мужчина споткнулся и, отвернувшись, пробормотал:

– ДА, БЫЛ ИМ, КОГДА-ТО…. ЛУЧШЕ ПОСМОТРИ, КТО ТАМ СТОИТ, – он показал рукой вправо и, кажется, немного улыбнулся.

… В лучах восходящего солнца появилась фигура мужчины, он шёл, опираясь на палку, держа в руке пробитую фуражку…

– Папа! Мама, это же наш папа, – малыш радостно бросился вперёд, его вихры развевались по ветру, а вокруг разносилось звонкое «Папа, папа!»

– ИДИ, ОНИ ТЕБЯ ЖДУТ.

– Спасибо вам, но я не понимаю…

– ЧЕЛОВЕКУ ДАНО ПРАВО ВЫБОРА, НО, К СОЖАЛЕНИЮ, ЧАСТО ЭТОТ ВЫБОР ПРИНОСИТ ГОРЕ И СТРАДАНИЯ.

– И вы?..

– ДА, И Я ИНОГДА ВМЕШИВАЮСЬ. ПОЭТОМУ ДЛЯ ВАС ОСТАНОВИЛ ВСЁ РАНЬШЕ.

– А разве вам это позволено?

– У МЕНЯ ТОЖЕ БЫВАЮТ ЧУВСТВА, – немного раздражённо фыркнул мужчина, – И АЗ ВОЗДАМ. ИДИ К НИМ, ОНИ ТЕБЯ ЖДУТ, – повторил он…

Они шли вперёд, к свету, крепко взявшись за руки: опирающийся на плку офицер, маленький мальчик, восхищённо крутивший головой во все стороны и почти утонувший в простреленной окровавленной фуражке, и молодая стройная женщина. В полной тишине только ласковый ветерок весело трепал подол её немного обгоревшего платья.

Они шли, не оглядываясь, лишь раз она бросила взгляд вниз – пьяные каратели, сидя на бронетранспортёре, с весёлым смехом глазели на пепелище, в центре которого на каменной лавке сидел обгоревший труп, крепко прижавший к себе крохотное обугленное тельце…

Неожиданно мелькнула огромная черная тень. Лёгкий ветерок, словно испугавшись, взметнул пепел и бросил горсть искр на пустые канистры, распространявшие вокруг резкий запах бензина. Прогремел взрыв…