Кирилл Шпак - Маковые поля

Ситуация была в действительности удивительной. Дэвис не верил в судьбу, а потому не желал выражаться так, как выразился его новый знакомец. Впрочем, он, пожалуй, все еще не до конца понимал ситуацию, не мог ее осознать. История показалась ему весьма занятной ведь в те времена, пожалуй, редкий торговый корабль не принадлежал компании Карла Дэвиса.

Уильям молчал. Он всецело погряз в своих собственных размышлениях об отце, его связях и, быть может, смысле его бренного бытия на этой бесславной земле. Теперь Дэвис обзавелся еще одним знакомством. Постепенно он расширял круг своих партнеров, что, пожалуй, не могло не радовать, однако Уильям не радовался. Он стоял перед Декером все с тем же недоумением на лице, пытаясь разобраться, чем же все-таки может быть полезен его бизнесу бостонский аристократ, подобный тем, какие однажды разорили компанию его отца.

Вдруг, где-то вдалеке послышался топот копыт, гулкое фырчание лошади.

– Стой! – прикрикнул всадник. Позади себя, держа за поводья, он вел еще одного скакуна, – Мистер Дэвис? – наездник приблизился к салуну, – Как и просили.

– Что же, кажется, мне пора, мистер Декер. – Дэвис, наконец, перестал пожирать взглядом то Гаррета, то его спутника, то окрестности, переведя его на некоторое количество мгновений на нового пришельца, – Полагаю, мы еще успеем с вами поболтать. Если решите поговорить еще, заходите непосредственно ко мне или в мою лавку, я там частенько бываю. Либо, быть может, вы решитесь прибыть в «Дымящую Королеву». Она открывается на днях. Всего доброго.

Закончив диалог, Уильям еще раз пожал собеседнику руку, после чего спустился с порога салуна, резво влез на своего коня и, пнув его по бокам, поскакал вперед…

– Сюда! Сюда вносите!

С самого утра Дэвис бегал по городу, решая насущные вопросы, связанные с открытием его нового заведения. Прошла неделя с момента его встречи с мистером МакГроу, добровольно решившим присоединиться к, что уж тут скрывать, весьма многообещающему бизнесу. Ту же неделю назад он заказал у местного гробовщика мебель. Много мебели. А сейчас, собственно, вся она была готова, и люди господина Вальтера Шиммера с некоторой робостью в движениях втаскивали очередную кровать в здание.

– Сюда, сэр?.. – все также робко интересовался один из мужчин, молодой чернокожий парень, безбородый и обритый почти на лысо. Очевидно было, что этот паренек из бедной семьи бывших рабов, не решившихся на возвращение к своему хозяину после принятия тринадцатой поправки к Конституции.

– Да, бросайте тут. Придвиньте ближе к стенке. – слова Уильяма несколько заглушил звук рухнувшей наземь кровати, довольно массивной, стоит сказать. – Кажется, это последняя…

Разобравшись с делами в будущей курильне, Дэвис направился на улицу и вынул свою сигару. Следом за ней рука достала из кармана спички, которые вскоре убрала назад, а вместо них вытащила увесистый бумажник, полный однодолларовых банкнот. Отсчитав ровно двадцать три таких бумажки, Уильям передал их в руки Шиммеру, на что тот вежливо поблагодарил клиента, сняв на пару мгновений свой цилиндр и сверкнув лысиной.

Здание, на деле являвшееся бывшим домом Томаса Гранта, который собственноручно подарил его Уильяму Дэвису за доллар, теперь засияло новыми красками: внутри был сделан полноценный ремонт, поставлена новая мебель, оборудованы места для сна, работы и, разумеется, употребления всех тех веществ, которые по планам Уильяма планировалось тут продавать. В качестве сотрудников была привлечена пара людей, предоставленных сеньором Чивалдори. Первый, Родриго Санторо, по прозвищу Шрам, внушал страх едва ли не во всякого, кто его встретит на улице или где-либо еще. Всему виной обезображенное некогда рваной раной лицо. Оставшийся шрам проходил по всей правой его части и в действительности был пугающим. Второй же господин, Лоуренс Эль-Лазо, был гораздо менее ужасающ, однако в то же время не менее жесток и беспощаден со своими врагами. Иными словами, парни, подобранные Дэвисом, были настоящими мастерами своего дела, способными и охранять, и торговать, и вести бизнес.

– Будем! – через некоторое время четверо мужчин уже сидели в столовой курильни, над которой теперь красовалась надпись «Reina Humeante». Звенели стаканы, слышались голоса и смех людей внутри: Дэвис и его люди отмечали открытие нового прибыльного дела за бутылкой виски.

Впрочем, праздники никогда не были в духе Уильяма. Он их не любил, а потому довольно скоро стал просто сидеть, периодически отхлебывая напиток из стакана и не принимая участия в оживленной беседе о новых официантках в салуне и прибывшем сюда не так давно каком-то мужчине с севера, по словам, весьма грамотном, богатом и влиятельном. Мексиканские друзья Дэвиса в свою очередь старательно рассказывали Томасу историю о Досе Мартеллосе, ускакавшем в закат на своем коне и перебившим почти два десятка человек мэра, отправившихся в погоню. Все же банда Чивалдори, несмотря на тесное соперничество с Флетчером и его прихвостнями, оставалась весьма сильна и влиятельна.

Следующий день был знаменательным для «Дэвис и Ко». День открытия «Дымящей королевы». С самого утра двери ее были уже не на замке, а внутри копошился персонал в ожидании новых клиентов. Более того, Дэвис даже собственноручно начиркал несколько объявлений об открытии и развесил их по всему городу.

Да, третье июня было поистине знаменательным днем для Дэвиса и его компании. Открытие «Дымящей Королевы» состоялось сегодня. По этой причине здесь находились, пожалуй, все ключевые фигуры «Davis&Co»: Томас Грант, Лоуренс эль Лазо, Родриго Санторо и, конечно же, сам Уильям Дэвис. Сейчас он находился в главном кабинете вместе с казначеем и смотрителем курильни и готовил какие-то мало кому интересные бумажки – очевидно, перечень имущества и какие-то сметы да отчеты, вернее сказать, формы, по которым оные нужно было заполнять. Все это Дэвис старательно изъяснял своему спутнику, на что сеньор эль Лазо столь же старательно кивал, пытаясь впитывать информацию.

У входа в здание же стояла вторая пара героев. Шрам о чем-то беседовал с Грантом, а тот чуть менее резво старался отвечать ему на испанском, однако, когда ему это не удавалось, не гнушался использованием английских слов, в ответ на что Санторо лихорадочно заливался хохотом. В такие моменты Дэвис, пожалуй, раздумывал об организации собственных празднеств, закатывании пирушек на весь их небольшой городишко, однако довольно скоро он приходил в себя и осознавал, что кошелек у него отнюдь не набит деньгами, как был некогда у его отца. Теперь же все, чем обладал Уильям, можно было перечислить на одном небольшом клочке бумаги.