Сергей Кочеров - «Я гибну, но мой смех еще не стих», или Сага об Анле Безумном. Книга первая

Затем Харальд Суровый к Вендам послал гонца к Харальду Сыну Конунга, чтобы тот указал им место встречи. Из Хлейдра пришла весть, что княжич выходит с пятью ладьями, полными воинов, и что им велено ждать его у Хлесей. Не медля, они спустили на воду свои корабли и поплыли к этому острову. Там Харальд ярл, Хастинг и Гримольв увидели датские боевые суда. Кормчие привели их в походный стан Харальда Сына Конунга.

Приняв совет Хастинга, сын Хрёрека конунга и его люди поплыли вначале на запад, а потом на север, следуя вдоль Северного пути 81 81 Северный путь ( Nor ð vegr ) – так первоначально называли полосу западного побережья Скандинавского полуострова, вдоль которой плавали с юга на север. В конце IX в. это название было распространено на самую северную из стран Скандинавии – Норвегию. , пока не достигли мыса Стад. Пополнив там запасы пищи и воды, они вышли в открытое море, держась рядом. В то время как Харальд Сын Конунга, непривычный к долгому плаванью, томился от скуки, Харальд Суровый к Вендам нашел много занятий. Он поднимал парус, вращал веслами, стоял за кормилом, дабы ничего не упустить из виду. Как долго они плыли, никто не помнит. Когда же показалась земля, Хастинг, сын Гранмара, объявил, что это Страна Англов.

XXXVII

Корабли вошли в некий фьорд 82 82 Возможно, это был залив, называемый ныне Ферт-оф-Форт, в окрестностях которого пикты в 685 г. разбили англов и саксов, остановив их продвижение на север Британии. и плыли по нему, пока не нашли удобную бухту. Сойдя на берег и оставив ладьи под охраной, северяне поднялись на ближние холмы. За ними не было видно селений, однако невдалеке паслось овечье стадо. Воины прогнали стрелами сторожевых собак и забили самых жирных овец. Привели двух пастухов в рабских ошейниках, которые испуганно взирали на рослых пришельцев. Их язык отличался от датского 83 83 Датский (древнескандинавский) язык был языком общения всех скандинавских племен, как до эпохи викингов, так и в эту эпоху. На нем они могли также общаться с представителями других германских племен, в частности, с англами, саксами и ютами в Англии. , но его можно было понять.

Харальд Сын Конунга спросил у пастухов, какой народ населяет земли, куда они прибыли. Те, когда уразумели, чего от них хотят, ответили, что к югу живут отважные англы, к западу лежат земли свободных бриттов, а на севере обитают яростные пикты. Все эти племена издавна враждуют между собой, но вот уже семь зим, как англы и бритты заключили договор и вместе отражают набеги пиктов.

Выслушав их, предводитель похода велел рабам указать дорогу до ближних селений. Пастухи сказали, что к югу нет усадеб и дворов ближе одного дня пути. На западе же, не более чем в семи поприщах 84 84 Поприще – старинная путевая мера, которая сначала обозначала расстояние, пройденное от одного поворота плуга до другого во время пахоты. В зависимости от длины более мелких единиц – саженей, локтей или пядей, могла составлять от 1140 до 1600 метров. от этого места, высится одинокий холм. Там бритты приносят жертвы своим богам. Ни один свободный человек, кроме служителей богов, которых бритты зовут друиды, под страхом смерти не может подойти к нему. И только им, рабам, позволено пасти овец неподалеку.

Когда ратники узнали о недалеком капище, где можно поживиться добром, они призвали вождей немедля вести их туда. Харальд Сын Конунга приказал одним гнать овец на берег, а другим идти с ним к этому холму. Пастухи, подгоняемые копьями, повели воинов к нему по ложбине, скрытой от чужих глаз. Затем они миновали развалины древнего вала, который прежние люди возвели для защиты от нападений пиктов 85 85 Вероятно, это был Адрианов вал. . Когда на землю легли сумерки, северяне подошли к холму, поросшему густым терновником. На его темной вершине мерцал огонь.

Харальд Сын Конунга приказал искать путь наверх. Это было непростым делом, но один из норгов нашел узкую тропу. Когда, пройдя колючие заросли, воины взошли на гребень, то увидели там раскидистый дуб. На самой вершине холма стояли два серых валуна, подпиравших каменную плиту. Между камнями и дубом горел костер, у которого сидели люди в длинных белых плащах с колпаками. Воздев глаза на дуб, они мерно покачивались и распевали заунывную песню, даже не заметив появления чужаков. По знаку своего предводителя воины окружили этих людей и приставили копья к их спинам. После этого им стали говорить на всех известных языках, чтобы они указали тайное место, где спрятаны дары их богам.

Люди в белых одеждах, которые, верно, и были друидами, замолкли и взирали на дуб, словно ожидали от него защиты. Между тем воины обшарили это место и не нашли ничего, кроме костей и остатков пищи в яме. Харальд Сын Конунга приказал сдернуть колпаки с голов бриттов. Они увидели шесть мужчин и пять женщин с лицами, вымазанными синей глиной, глазами, обведенными черным цветом, и длинными волосами, будто посыпанными мукой. Сын Хрёрека конунга выбрал мужчину и двух женщин, в глазах которых уловил страх, и велел пытать их. К их груди приложили угли из костра, и друиды закричали от нестерпимой боли. Но лишь один из них, молодой мужчина, не перенес мученья и заговорил.

Тогда раздался громкий крик, с дуба метнулась тень, и появился еще один друид. Это была очень высокая женщина, сжимавшая в правой руке острый серп, а в левой – ветку омелы. Со змеиным шипением она кинулась на Харальда Сына Конунга и снесла бы ему голову, если бы Харальд ярл не отразил ее удар. Другие друиды, выхватив из костра горящие сучья, тоже напали на своих стражей. При этом они издавали звуки, не похожие на людскую речь, и воины убивали их, спасаясь не столько от пламени, сколько от заклятий. Последней приняла смерть зарубленная секирами великанша, успевшая порезать изменника лезвием серпа.

Понуждаемый северянами, тот, зажав рану рукой, подошел к камню под плитой и показал, как его нужно сдвинуть. Потом он оперся на ближний валун и закрыл глаза, вверяясь преданным им богам. Воины сдвинули камень и нашли под ним настил, скрытый густым мхом, так что, стоя даже в двух шагах от этого места, ничего нельзя было заметить. За камнем стояли два блюдца с молоком, но никто не придал им значения. Люди стали шарить во мху руками, и вдруг двое закричали от нежданной боли. Руки их обвивали две змеи – последние защитницы капища. Тогда раздался смех, с которым двойной предатель взирал на бледные лица обреченных. Затем у него толчками пошла кровь, и он медленно сполз на землю.

Предоставив друида его судьбе, воины посекли змей, прижгли места их укусов раненым товарищам и подняли настил секирами. Там они нашли бронзовые чаши, на стенках которых были искусно вычеканены олени и кабаны, воины в шлемах с гребнями и женщины под покрывалами в длинных платьях. Под ними лежали более диковинные находки – железная маска ворона с жемчугом в глазницах и обломок древка с орлом из потемневшего серебра. Но самым дорогим был серп великанши, с рукоятью и оправой из красного золота. Харальд Сын Конунга приказал укладывать добычу в походные сумы и возвращаться к стоянке кораблей. Ущербная луна озаряла землю холодным призрачным светом, падавшим на спины уходящих воинов, лица сраженных друидов и камни разоренного святилища.