Александр Ушаков - Утомленные вином

А потом случилось непредвиденное, и молодая королева мучилась в родах более двух суток.

Нужно было выбирать – мать или ребенок.

Лекари, зная взрывной характер государя, даже боялись заикнуться об этом.

– Спасите ребенка, – спокойно приказал король. – Женщин я могу достать столько, сколько угодно, был решительный и спокойный ответ.

Король не очень дорожил любимыми женщинами, и в Европе монарха, так хладнокровно избавлявшегося от жен, начали побаиваться.

Слухи о том, что король убивает своих жен, распространялись как чума.

После смерти Джейн Сеймур Генрих VIII озаботился поисками новой супруги. Не желая вновь связывать себя узами родства с испанскими монархами, он решил подыскать себе жену-француженку.

У короля Франциска была дочь Маргарита, а у герцога де Гиза – Рене, Луиза и Мари.

Генрих уведомил Франциска о желании встретиться с благородными девицами в Кале, чтобы выбрать самую достойную из них.

Франциск отклонил предложение, заметив при этом, что француженок не принято выставлять «словно рысистых скакунов на ярмарке».

Потерпев неудачу с французскими невестами, Генрих обратил внимание на недавно овдовевшую герцогиню Кристину Миланскую.

Но та ответила посланникам короля, что она не жаждет выходить замуж за Генриха, ибо «его Величество так быстро был избавлен от прежних королев, … что её советники полагают, будто её двоюродная бабушка была отравлена, а вторая жена безвинно казнена, а третья потеряла жизнь из-за неправильного ухода за ней после родов».

Из-за скандальной личной жизни Генрих снискал настолько зловещую репутацию на континенте, что ни один европейский государь не желал выдавать за него дочь или сестру.

Одна из потенциальных невест, Мари де Гиз, остроумно ответила на предложение Генриха, что хоть она и высокого роста, да только шея у неё короткая.

К 1538 году отношения английского королевства с католическими европейскими державами значительно ухудшились, а Папа в очередной раз объявил об отлучении Генриха от церкви.

Поддавшись настойчивым рекомендациям Томаса Кромвеля, король вознамерился посредством брака заручиться поддержкой какого-либо протестантского государства.

Его избранницей стала дочь герцога Клевского, Анна, о которой посланники короля отзывались как о самой настоящей красавице.

Знакомство жениха и невесты состоялось в Рочестере, куда Генрих прибыл как частное лицо, в нетерпении «взлелеять любовь в своём сердце».

Но увидев Анну, Генрих сказал Кромвелю:

– Где ты нашел это чучело? Немедленно отправь эту фламандскую кобылу назад!

– Это невозможно, Ваше величество! – воскликнул тот. Если вы разорвете брачный договор, Европа может объявить войну Англии!

Генрих смирился, и 6 января 1540 года была сыграна свадьба.

Как очень скоро выяснилось, Анна была не только страшна, но и глупа, поскольку даже не знала, что делают в первую брачную ночь.

В течение всего брака с Генрихом она была уверена, что исполнить супружеский долг – значит взять за руку и пожелать спокойной ночи.

Генрих смирился. Однако супружеский долг он исполнить не мог.

Анна на ночь мазала волосы яичным желтком. В первую брачную ночь он оказался тухлым и распространял невыносимый запах. Король этого вынести не мог.

Развод прошел на удивление спокойно, и Анна стала владелицей роскошных замков и ежегодной пенсии в 4 тысячи фунтов.

Расставшись с женой, Генрих и не подумал останавливаться на брачном поприще и очень скоро женился на девятнадцатилетней Катерине Говард.

Однако темпераментная красавица недолго продержалась на своем «посту».

Она имела много любовников до замужества и не отказалась от этого удовольствия после, за что поплатилась головой.

Вскоре после свадьбы король получил донос, в котором очередной благодетель обвинял его супругу в распутстве как до брака с королем, так и после брака.

Донос оказался истиною от слова до слова: Катерина Говард за брачный свой венец и за корону увенчала голову своего супруга весьма неприлично.

Сообщницей и помощницей Катерины в ее любовных похождениях была в высшей степени омерзительнгая и развартная невестка Анны Болейн, леди Рошфорт.

Суд был недолог: и Катерину, и ее сводницу казнили в Тауэре 12 февраля 1542 года.

Желая впредь застраховать себя от неприятных ошибок при выборе супруги, Генрих VIII обнародовал неблагопристойный указ, повелевавший всем и каждому в случае знания каких-либо грешков за королевской супругой до ее брака немедленно доносить королю.

Второй пункт обязывал каждую девицу, в случае «избрания ее в супруги его величества короля английского, заблаговременно исповедоваться ему в своих минувших погрешностях, ежели таковые за нею водились».

– Теперь нашему королю остается жениться на вдове! – шутили в народе.

Генрих так и сделал и пред отбытием в армию, в феврале 1543 года, женился в шестой раз на Катерине Парр, вдове лорда Летимера, женщине, пользовавшейся репутацией безукоризненной.

Женщина умная, Катерина Парр втайне благоволила лютеранам и была дружна с Анной Эскью – запытанной королем за ее отзывы о религии.

На престол шестая жена Генриха VIII не выказывала никаких умыслов, так как, женясь на ней, король дал права законных дочерей Марии и Елизавете, объявив наследником своим принца Эдуарда.

Строгая и самоотверженная Екатерина Парр попыталась ограничить короля в еде и питье, рискуя при этом жизнью.

Увидев в очередной раз увидев на своей тарелке овощи, а в кубке – воду, Генрих составил указ, в котором обвиняет королеву в ереси.

Екатерина вымаливает прощение, и отныне никто не мешает королю ужинать целым поросенком, запивая его тремя-четырьмя литрами вина.

Коненчо, такой образ жизни не прошел даром, и к моменту своей смерти, в 1547 году, Генрих был разрушен не только психически, но и физически: у него эпилепсия, галлюциноз, цирроз печени и подагра.

Его живот был столь огромен, что король не мог ходить самостоятельно, и последние пять лет его возили в кресле.

Попыталась жена образумить короля касательно вопроса религиозного и душевно желала, чтобы вместо безналичия в делах церковных Генрих VIII остановился на учении Лютера.

Оплакав казнь своего друга, Анны Эскью, Катерина Парр приступила к делу обращения короля в лютеранизм, дерзая вступать с супругом в богословские диспуты.

В одну из подобных бесед Катерина уже слишком явно высказалась за аугсбургское исповедание, на что король с адской иронией заметил ей:

– Да вы доктор, милая Китти!

И немедленно по уходу супруги Генрих вместе с канцлером составил против нее обвинительный акт в очередной ереси.

Друзья предупредили Катерину о готовящейся грозе, и королева своей находчивостью спасла голову от плахи.