Валерий Киселёв - 137-я «Околоорловская», «Мимогомельская», Бобруйская

Впереди была река Десна – важнейший рубеж обороны гитлеровцев в системе его разрекламированного «Восточного вала». Важно было подойти к реке на плечах противника и переправиться сходу, чтобы облегчить бои за плацдармы.

Почти одновременно все девять батальонов дивизии к вечеру 7-го сентября стали выходить к Десне, несколько опережая соседние дивизии корпуса. Третий батальон старшего лейтенанта Чубина 624-го полка на подступах к реке столкнулся с занявшим оборону противником. Свыше трёх часов с переменным успехом вёл батальон бой. В конце концов, ударами с флангов роты лейтенантов Медведева и Ксенофонтова обратили гитлеровцев в бегство. Началось преследование бегущих. Наши бойцы беспощадно разили обезумевших гитлеровцев. Четверых уничтожил старшина Челанидзе, он бежал даже без патронов, размахивая над головой незаряженной винтовкой. Парторг батальона Рекунов в рукопашной уничтожил пятерых немецких пехотинцев. Смелым рывком батальон старшего лейтенанта Чубина оказал помощь батальону капитана Комкина, который завязал схватку за переправу. Пытаясь задержать выход наших частей к реке, гитлеровцы упорно контратаковали автоматчиками силами от взвода до роты, каждый раз при поддержке артиллерии, работавшей из-за Десны. На подступах к Десне при отражении контратак было уничтожено до 200 немецких солдат. Наша артиллерия, не отстававшая от пехоты, из 7 засеченных батарей противника подавила своим огнем 3 батареи. Весь вечер наши подразделения вели разведку; засекали цели, и готовилась к переправе.

Первым в ночь на 8 сентября напротив села Роговка начал переправу батальон капитана Комкина 409-го стрелкового и полка…

Резник А. И., командир 4-й роты 2-го батальона 409-го стрелкового полка, майор в отставке:

– Наша рота переправлялась первой. Было у нас шесть лодок, по 8—12 человек в каждой. Обогнули островок, без звука подошли к берегу, высадились, отправили лодки за следующей партией, а сами, было нас человек шестьдесят, пошли в Роговку. Окопы пустые, немцы нас не ждали, было очень тихо. В школе или в клубе слышались пьяные голоса немцев. Быстро перебили, человек 35 их было. Скоро на лодках стала подходить остальные наши подразделения, переправили ротные миномёты, мне ещё придали роту штрафников, и стало нас уже около трехсот человек. Сначала немцев в Роговке было мало, и заняли мы её быстро. Но стояла ночь, и я приказал окопаться…

Евстигнеев Е. А., старшина миномётной батареи 2-го батальона 409-го стрелкового полка:

– Переправлялись в основном на сколоченных плотах. В эту ночь, как и последующие девять я почти не спал. Вся ночь уходила на доставку боеприпасов и питания бойцам. В этом мне помогали мои ездовые. Лошадей я берёг, без них мы не могли подвезти мины из боепитания полка. За ними приходилось переправляться по пять-шесть раз за ночь. А немец по переправе бил из орудий и минометов. Так что переправа всегда была большим риском для жизни каждого. Особенно опасно было пробежать 20—30 метров через бугорок после переправы. Это место было пристреляно немцами, и они били из пулеметов и ночью. На этом бугре убило моего ездового, с которым мы перебегали, несли завтрак. Ездовый нёс мешок с хлебом, а я термос с кашей за плечами. У меня термос пробило пулей, а ездовый сразу упал, без звука…

Почти одновременно начал переправу 1-й батальон 409-го полка и все три батальона 771-го полка, который вышел к Десне наиболее организованно. Но на эти переправлявшиеся наши подразделения гитлеровцы уже обрушили огонь артиллерии и пулеметов…

Медведев А. Ф., командир батальона 409-го стрелкового полка:

– Десну форсировали в тридцатиградусную жару, днём, на небольших плотах и резиновых лодках, под шквальным огнем противника. Высадились, кто живой остался, сразу окопались. Немцы несколько раз пытались сбросить нас в реку с этого клочка земли, но удержались, благодаря хорошей поддержке артиллерии с того берега. Часто в это время приходилось лично поднимать солдат в контратаки, идти в первых рядах…

Кисляков С. П.:

– Когда мы начали переправу, вода в реке булькала от пуль и осколков. Дали команду «Вперед!», и мы рванулись, кто на чем – кто на лодках, кто на бочке, кто на доске, некоторые вплавь. Когда сразу несколько сот человек, словно наперегонки устремилось к тому берегу – это зрелище внушительное, вода была, наверное, красной от крови, потому что снаряды падали в реку то и дело.

Я даже не помню, как я перенёсся через Десну, а вот помню, что на берегу споткнулся об убитого немца. На берегу уже легче, хотя он был довольно крутой. Сразу все бросились вперед, стараясь пробежать дальше от реки. Впереди деревня, на огородах пришлось залечь, и начался бесконечный бой, описать всё трудно, всё смешалось, да и была ночь…

Галушкин Г. М., боец 2-го батальона 409-го стрелкового полка:

– Как сейчас вижу панораму Десны, разбросанную на её высоком берегу деревню Роговку… Мы подошли к реке от леса, напротив острова. Слева был разрушенный мост. Командир батареи Поставничий приказал мне и ефрейтору Чечилеву переправляться вместе с пехотой. Переправлялись на лодке, в которую погрузили пулемёт «Максим» с расчётом. Поплыли, когда уже стало светать. Сначала нас прикрывал остров, а когда выплыли на середину реки, немцы открыли по нам огонь из пулемета, откуда-то с обрыва. Гребли, напрягая все силы, и, наконец, лодка уткнулась носом в берег. Пока плыли, двое из расчёта пулемёта были ранены, а мой товарищ Иван Петрович Чечилев убит. Он прошёл Сталинград, и вот, погиб на Десне. С полковыми связистами я вернулся на тот берег, затем снова на плацдарм, где вечером и похоронил своего друга. Впрочем, за эти три переправы я и сам мог запросто погибнуть.

За ночь переправили только один огневой взвод нашей батареи. Пехота не смогла закрепиться в Роговке и оказалась в траншеях на берегу реки. Сидели, как на ладони, на открытом месте. Немцы лупили из танков и самоходок. Ночью опять переправляли орудия и снаряды на плотах. Один снаряд попал в то место, откуда мы только что отплыли. Взрывом сорвало канат, и плот понесло по течению. К берегу прибились из последних сил. Снаряды взрывались так, что весь берег вздрагивал, а если попадали в реку, то поднимались огромные столбы из воды и ила…

Сиряков А. С., командир 3-го батальона 409-го полка:

– Подойдя к Десне, мы обнаружили, что переправа уже наведена, немцы бросили понтоны, и наши сапёры их использовали. Доложил Гребневу, он сообщил, что Комкин уже переправился, – «Начинай и ты». Мы немедленно начали переправу, выбирая промежутки между обстрелами, пуская на понтон отделения и взводы. Немцам удобно было бить – с высокого берега, и, хотя ночь, но понтон было видно.