Олег Немытов - Над Нейвой рекою идем эскадроном

Под селом Покровским [18] Покровское – село в Свердловской области, расположенное в 15 км от г. Артёмовского на р. Бобровке, небольшом притоке р. Ирбит. к партизанам неожиданно явился перебежчик и рассказал, что красные возят с собой заложников из состоятельных жителей города Екатеринбурга, в числе которых находится известный священник Гермоген. Николай, желая спасти несчастных, попытался связаться с Хохряковым и попросил его отпустить заложников и сложить оружие, не проливая крови. На что тот ответил, что рядом тайга с высокими деревьями, и он может повесить на этих деревьях весь его отряд, а самую высокую ель прибережёт для него. Стало ясно, что с большевиками без кровопролития уже не обойтись…

Ушедшие на разведку два морских офицера не вернулись. И отряд повёл наступление как с реки, так и со стороны тайги. Со стороны села по хохряковцам открыли огонь местные крестьяне. Бой был скоротечным. Красные быстро отступили. А дальше, под Туринском Казагранди снова нагнал красного «героя», и партизаны снова задали хохряковцам такую трёпку, что они, побросав награбленное имущество, едва унесли ноги. В Ирбит отряд Николая Казагранди вступил без боя. Его сестра, которая на тот момент проживала со своим мужем в этом старинном зауральском торговом городке, не могла нарадоваться приходу брата, да ещё приходу как освободителя…

За два дня Казагранди обошёл всех знакомых. Офицеры помылись в банях, перевели дух. Приняли новых добровольцев, которых набралось человек шестьдесят. Теперь нужно было двигаться дальше. Особенно это требовал один из его ближайших друзей, ставший его заместителем, – Корнилий Цветков, чья душа и сердце рвались в Алапаевск. Всё это время, тяжелое и трагическое, он не забывал ту, ради которой он так стремительно рвался вперёд. Она снилась ему, и он подолгу с ней разговаривал, когда оставался один. С одним из своих разведчиков он послал ей весточку, и уже на пути к селу Голубковскому получил ответ. Она написала, что взаимно ждёт его, и не просто ждёт, а вместе с офицерами города готовится помочь им. В селе Рудном [19] Рудное (Рудная слобода) – село в Свердловской области, в 38 км на северо-запад от города Ирбит, расположенное на левом берегу р. Ница. к ним приехала делегация от восставших крестьян села Невьянского, они просили оружия. Николай отправил с ними Корнилия и очень тревожился за него.

К счастью, разведчики сообщили Казагранди, что его заместитель со своим пополненным отрядом вырвался далеко вперёд вдоль реки Реж и остановился в селе Костино, что в нескольких десятках вёрст от Алапаевска. Надо бы приказать ему отойти, пока красные не окружили… Николай наклонился и, зачерпнув ладонями речную воду, умылся в Нице. Подняв голову, осмотрел вокруг. Да, места здесь красивые. Болота закончились. Кругом раскинулись крестьянские поля, на которых колосилась созревающая рожь. За полями густой стеной темнел лес. Под ногами в лучах восходящего солнца блестела река. Здесь ничего не напоминало о войне…

– Павел, – обратился он к хозяину дома, – пора, наверно, будить ваших крестьян, будем собирать сход и решать вопрос с новобранцами в мой отряд. Ведь нам одним с большевиками не справиться, – проговорил Николай, продолжая любоваться окружающей природой.

Павел Другов, сам бывший фронтовик, но не из зажиточной семьи. И дом, и земля, и поспевающий урожай – всё доставалось ему тяжёлым трудом. Но осенью должны были прийти большевики за его трудом – хлебом… Приход отряда белых расценивался крестьянами как божье провидение. И поэтому просьбу командира Павел отправился исполнять сейчас же. Несмотря на раннее утро, жители села Голубковского, деревни Мокиной и других окрестных деревень, приехавшие под вечер в село, услышав о приходе отряда спасителей от большевиков, собрались быстро. Сход начался.

Вначале взял слово Казагранди и рассказал крестьянам, как умел, о политической обстановке в России, о творимых большевиками бесчинствах, о восстании чехов и офицеров, о боевых действиях и задачах отряда. Начал было говорить о родственниках царя, томящихся в Алапаевске, но мужики при упоминании князей зашумели, раздались выкрики:

– Их давно уже большевики кончили! Опоздали, господа!

Николай и другие офицеры тревожно переглянулись. Павел Другов пояснил, что неделями двумя раньше Романовых куда-то вывезли и, скорей всего, убили, а населению объявили о похищении князей бандой белогвардейцев. Тревожно защемило сердце. Но Николай взял себя в руки и твёрдым голосом продолжил:

– Вы уже слышали, а зачастую и сами были свидетелями творимых большевиками безобразий. Чтобы с этим покончить, нам нужны люди, добровольцы! Одним нам не справиться. Кто вступит в наш отряд, и в каком количестве – решайте сами.

На сходе было решено, что каждый двор, где проживало более двоих трудоспособных мужчин в возрасте от восемнадцати до сорока пяти лет, должен был дать добровольца, записавшегося в отряд. К полудню таковых набралось с роту. Командовать этим подразделением командир назначил всё того же Павла Другова, а его заместителем стал его друг из многодетной семьи Павел Шестовских. Произошло на сходе и ещё одно событие. Неожиданно перед офицерами из толпы вытолкнули с десяток человек со связанными за спиной руками.

– Вот они, наши местные коммунисты! Кровопийцы!

– Из вашего села? – спросил Павла комендант отряда прапорщик Иеремия Киселёв.

– Нет! Это мокинские, михалёвские, а у нас иуд нет! – с гордостью ответил молодой крестьянин.

– Что с ними делать, командир? Он на меня продотряду указал! А у меня вот этот мужа заарестовал! – кричали из толпы, показывая на каждого из связанных.

– Здесь вы – власть! Вы и решайте! – ответил толпе Казагранди.

– Разорвать! Сжечь живьём! – неслись из толпы крики.

Слово взял седой старец:

– Мы с вами православные! И не будем уподобляться супостату, дадим им сказать по последнему слову, и если порешим их умертвить, то сделаем это без мучений для них.

После чего сход снова зашумел, но уже более сдержанно. Большинством голосов решили слова им не давать:

– Хватит, наговорились! Расстрелять всех в тех же местах, где они совершали свои злодеяния.

Причём приговорённые должны были сами себе рыть могилу.

Вскоре их увели. После принятия новобранцев Казагранди решил дать отряду небольшой отдых, а заодно обучить азам военного искусства новичков, насколько позволяло время. Цветкову было приказано оставить Костино, и занять оборону в селе Невьянском. Скоро стало известно о наступлении большого отряда красных численностью до полка по берегам Нейвы и Режа. Партизаны стали готовиться к встрече с врагом.