Юрий Торубаров - Охота за Чашей Грааля

– Дедусь, накось оденься, – и подал висевшую на стене шубейку, – а я разведу огонь, нагрею воды да помою тебя.

– Бог наградит тебя, добрый человек, – сказал старец.

Спросив, где дрова, Роман быстро раскочегарил печь, нагрел большой медный бак и вылил из него воду в бочку.

– Дед, какую тебе запарить траву? – спросил он у него, терпеливо дожидавшего обещанного мытья.

Старику так хотелось помыться, что он забыл даже гостю предложить чем-нибудь перекусить. Роман, опустив в бочку травы, через какое-то время попробовал пальцем воду, сказал:

– Пойдет! Дай-ка, дед, я тебе помогу.

Он взял его на руки и опустил осторожно в бочку. На лице старика столько счастья было написано.

Услышав бульканье, Роман подскочил к бочке. Там старец, ушедший с головой под воду, пытался подняться. Роман подхватил его. Сколько благодарности было в глазах деда.

– Задремал, – начал оправдываться он.

– Пора, наверное, вылазить?

– Неет, нет, – замахал старец руками, – дай напоследок насладиться.

Эти слова удивили Романа.

– Какой еще последок? – недовольно произнес он.

Старик не ответил, сделал вид, что не расслышал. Потом запросился сам.

– А где я возьму утиральник, чистую одежду? – спросил Роман.

Старец показал на поставец. Там были чистые, полинявшие и выцветшие рясы и утепленные подрясники. Вытащив и обтерев старика, Роман помог ему одеться. Тот, дойдя до ослона, бухнулся на него. Он несколько раз переводил дух, шевеля губами. Скорее всего творил молитву. Когда Роман увидел, что дед отдышался, он спросил:

– Еда-то у тебя найдется?

– Найдется! – ответил тот и пальцем показал на поставец.

Роман, открыв его, увидел внизу в несколько рядов какие-то темные бутылки. На полках лежало вяленое мясо, засохший хлеб. Посуду Роман разыскал сам, догадавшись, что она стоит в одном из поставцов. Хлеб деду он хотел замочить в чаше, но старик показал, что зубы у него сохранились. Нарезав мяса, Роман показал на бутылку. Дед кивнул и пододвинул бокал. После обеда да такой мойки деду захотелось спать.

– Где те постелить? – глядя на груду одежды, висевшей на стене, спросил Роман.

Старец отрицательно покачал головой. Поднялся, подошел к печи, сунул за нее руки, и вдруг стена отошла. Роман такое видел впервые и был крайне удивлен.

– Ну, монах, удивил! Че там у тя?

– Пошли! Бери факел.

Когда туда вошли, Роман остолбенел. Ему показалось, что он вошел в какой-то сад на берегу моря. Все стены были выложены поливанной цветной лещадью. Они-то и составили эти картины. Все было выполнено с таким искусством, что казалось живым. Не хватало только прохлады морского воздуха. Наглядевшись на эту красотищу, Роман оглядел и само помещение. Посреди инкрустированный круглый стол с тремя подобными ослонами. У стен три лежака. Дубовые, массивные и тоже с инкрустацией. Ничего не скажешь. Не хуже королевских.

– А где те два монаха? – оглянувшись на старика, спросил Роман.

– Бог забрал. Скоро и меня позовет.

– А что, монахи вывелись во Франции? – спросил Роман, явно намекая на вопрос, а почему сейчас он один остался. Монах его понял. Он подошел к одной из кроватей, сел и о чем-то задумался. Видать, решил тайну выдать.

– Здесь хранится то, что есть самое дорогое на земле. Давно это было. Вначале она хранилась далеко отсюда, на родине Иисуса Христа. Потом ее перевезли сюда.

Слова, сказанные старым монахом, возродили в памяти кое-что из его прошедшей жизни. «Что-то подобное говорили рыцарь Конрад и его друг Камбила. Неужели это… здесь? В это трудно поверить».

– А почему ты остался один? – поинтересовался Роман.

– Годы меняют все, – ответил старец и завалился на боковую.

– Монах, я могу лечь? – спросил Роман.

– Ложись, – ответил он, закрываясь с головой шкурой.

Когда Роман проснулся, монах на коленях молился перед иконой Иисуса Христа. Он перебивать его не стал. Монах молился долго, потом несколько раз ударился лбом о пол. Затем тяжело поднялся. В тишине его кости скрипели так, словно колеса плохо смазанной повозки.

– Монах, я пойду. И так у тебя задержался. Ишь, даже соснул. А у меня друзья в беде. Надоть выручать.

Монах медленно повернулся и заговорил:

– Никого не надо выручать. Твои друзья живы, здоровы. Но они ищут не там. Да, сказать, это сокровище стараниями не найти. Кому его найти, предназначается свыше. Я не спрашивал, отрок, твое имя. Но по всем предначертаниям Божьим ты тот, кому Он ее посылает. Он и дни мои продлил, чтобы мы встретились. И что ты тот, он испытал. Ты его прошел. Сейчас я тебе вручу то, что Всевышним тебе предназначено. Разверни эту кровать, – и показал на средний лежак.

Роман подошел, тронул ее. Она была словно врыта.

– Сильнее! – приказал старец.

Роман налегся сильнее, лежак стал поворачиваться, а стены расходиться. Образовалась достаточная щель. Монах движением руки призвал его идти за ним.

Помещение это было небольшое. Посреди стоял столик, на нем неопределенного цвета чаша. Но что поразило Романа: он не увидел ни свечей, ни факелов, а комната была озарена неизреченным светом. Роман упал перед ней на колени. Молитв он еще многих не знал, но благодарил Господа нашего Бога от всей души. Наверное, монах счел его поклонение достаточным и положил свои костлявые пальцы на его плечи. Роман понял и поднялся. Монах подошел к чаше. Трепетным движением он взял ее в руки и подал Роману, который с благоговением на лице принял этот святой дар.

Глядя на чашу неотрывным взглядом, Роман не нашел в ней ничего необычного. Он слышал, что она якобы украшена дорогими каменьями, сама из чистого золота. Ничего подобного. Он поднял удивленные глаза на монаха. Тот понял его, усмехнулся:

– Многие представляют себе, что это весьма дорогая чаша. Она бесценна. Тебе известно, как Христос относился к богатству?

Роман покраснел и ничего не ответил. Монах не без нравоучительного тона заговорил:

– Христос, встретив богатого юноша, сказал ему: «Если хочешь быть совершенным, продай свое имение или раздай его нищим и будешь иметь сокровище на небесах. Тогда ты можешь следовать за мной».

Этим Христос показал, что он чурается разного богатства, показывая миру свою скромность, невзыскательность, кротость.

Другими глазами после этих слов посмотрел Роман на эту чашу.

– И что мне с ней делать? – держа в руках, боясь сделать шаг, стоял он с этой чашей, вопросительно глядя на монаха.

– А с ней ничего не надо делать. Главное, беречь в строжайшей тайне.

Роман понял.

– А могу я об этом рассказать друзьям, с которыми я приехал ее искать?

– Им – можешь. Но их предупреди о тайне. Я дам тебе одну вещицу, ты ее туда и положишь.

Он подошел к кровати и вытащил из-под подголовья свернутую в квадрат какую-то материю неопределенного, даже отталкивающего, цвета. Когда развернул, то материя оказалась мешком.