Геннадий Копытов - Agnec

© Геннадий Копытов, 2019

ISBN 978-5-4496-6959-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

What is mist is mistery.

What is hits is history.

1527 год от воплощения Господа нашего Иисуса Христа. Месяца апреля, числа 17. Кемптен, южная Германия.

В воскресенье, во втором часу по полудни, Агнесс Штиль направилась на городской базар, не обычной короткой дорогой, мимо собора Святого Петра, а в обход, так как боялась встретиться с настоятелем собора – епископом кемптенской епархии отцом Бернардом.

Приближался праздник Святой Пасхи, в церквях шли приготовления и Агнесс была уверена, что наверняка столкнется со святым отцом где-нибудь на улице. Потому Агнесс и пошла через ратушную площадь. С окраины, где она жила это был самый долгий путь…

Там, в Риме, ей казалось, что она совсем забыла его, и краткие воспоминания не были болезненными.

Но сейчас ей было страшно и одновременно сладко от мысли, что его можно встретить вот за этим углом или на этой узкой улице, и что живет он в каких-то двух кварталах от нее…

На площади у ратуши было, почему-то, много людей. Под ногами чавкала жидкая грязь, а с крыши ратуши на головы ротозеев здоровенные сосульки поливали струйками мутной воды.

Агнесс протолкалась в толпе к дверям. На дубовых дверях была прибита грамота с печатью эрцгерцога.

Седой грамотный ремесленник в замусоленном суконном переднике сбивчиво читал вслух.

Грамота была странной и страшной.

«Мы, викарий, пресвятлейшего отца Вольфрида-инквизитора Мюнхенского, графства округа Кемптен, желая чтобы врученный нашему попечению христианский народ воспитывался в единстве и чистоте Католической Веры и держался вдалеке от еретической извращенности во славу Иисуса Христа, для искоренения еретических воззрений и помыслов, Мы, указанный инквизитор приписываем, увещеваем и приказываем всем и каждому, какое положение они не занимали; в этом городе и в двух милях в окружности, под страхом отлучения, явиться в течении последующих 12 дней в префектуру округа Кемптен, о которых, когда-либо, шла молва как о еретичках или ведьмах, или вредительницах здоровья, домашнего скота и полезных злаков, или приносящих вред государству.

Ежели те, кто знает о существовании таких женщин, или деяниях их, не явятся и не укажут их, то они будут пронзены кинжалом Отлучения или претерпят заключения в городской тюрьме, либо каторжные работы в каменоломнях.

Мы произнесем слово отлучение для всех кто упорно не повинуется.

Право отмены наказания остается за светской городской властью, а право возврата в лоно Святой Матери Католической Церкви оставляем за собой.

Наказываем всем жителям города собраться в полдень на площади у ратуши сего года, апреля месяца 24 числа».

Агнесс напугала странная грамота. Она попыталась выбраться из толпы, одетых во все грязное ремесленников, крестьян и мельников с плечами, осыпанными мучной пылью, и досужих горожан. Это оказалось не просто – площадь была плотно набита людьми. Толпы любопытных прибывали и прибывали.

Часы на ратуши пробили три часа дня. Агнессу вновь вытеснили к самым дверям.

Створки дверей распахнулись. Десяток стражников прочистили дорогу щитами и древками копий. Кто-то должен был появиться из городского начальства.

Для обзора Агнесс имела небольшой клочок, выше двух сжатых стальных наплечников и ниже широких касок. И в этой амбразуре вдруг появилось лицо отца Бернарда.

Удивление и радость увидела она, но лицо епископа исчезло, за ним проследовал незнакомый мрачный священник в черном капюшоне и глава магистрата.

Но прежде, чем скрыться за щитом стражника рука епископа показала: следуй за мной.

Такое знакомое, едва заметное движение… как раньше. Ладонь поднялась вверх и упала, согнувшись под прямым углом с плотно сжатым двуперстием, как указатель направления.

Сомнения исчезли: ничего не изменилось! Соблазн и грех преследовали ее повсюду. Она поспешила прочь от стального коридора… Он догнал ее на узкой улочке.

– Когда же вы вернулись из Рима?

– Месяц назад, святой отец…

– Милая, где я смогу увидеть тебя?

– О чем вы, святой отец?

– Как о чем?!… Нет, я больше не могу так! Я ждал тебя целый год! Ты убиваешь меня!

Он схватил ее за руки. Она отчаянно вырвалась, и оттолкнула его руки: Оставьте, оставьте меня, святой отец! – закричала Агнесс: «Я не хочу!»

Прохожие удивленно оглядывались на них.

– Успокойтесь, дочь моя, успокойтесь, – усмирял более сам себя, чем ее отец Бернард: «возьмите себя в руки»… Простите меня, фройлен Штиль!… Я слишком возбужден нашей встречей!.. Это было так неожиданно… Я давно не видел Вас… До меня доходили слухи о Вашем сподвижничестве в Святых местах… Я счастлив, я рад… Я удивлен… Я хотел бы видеть Вас сегодня вечером у себя… Как тогда…»

Агнесс вырвалась и убежала по грязным весенним улицам Кемптена, а ее забытую корзину попирали и пинали прохожие на углу ратушной площади.

Обиженный и униженный отец Бернард, еще несколько минут подавленно стоял в переулке, повторяя самому себе аргументы и фразы, которые он так давно приготовил, но так и не успел привести при, этой неожиданной, встрече с Агнесс.

И он нашел последний веский аргумент. Вечером отец Бернард пробрался в мирском платье под мост к знакомой колдунье по имени Асхара. За несколько золотых монет Асхара согласилась приворожить Агнессу Штиль… Это был не первый заказ епископа…

***

Среди ночи Агнесс вдруг проснулась от невыносимой тоски и тревоги и долго ее подушка была мокрой от слез. Всю ночь ей казалось, что епископ зовет ее откуда-то сверху. Несколько раз она выбегала на улицу. Даже забралась на чердак, прислушивалась.

Это была страшная и долгая ночь.

***

24 апреля 1527 года от Р.Х. жители г. Кемптена собрались на площади у городской ратуши. На море взволнованных голов набегал, словно шквальный ветер на зыбкие травы, уверенный и мощный голос брата-инквизитора отца Вольфрида, который взывал с высоты крыльца ратуши.

– Жители города Кемптена! В ваших краях появилась и плодится ересь. До Его Святейшества дошли сведения, что здесь… у вас, с Божьего попущения, процветает богомерзкое, ужасное явление, которое является страшнейшим грехом перед Богом … – и название которому – колдовство!

Толпа испуганно ахнула.

– Да-да, уважаемые горожане Кемптена, и вас затронула эта зараза!.. Ибо сказано в писании – будут прокляты занимающиеся: волшебством, гаданием, киданием костей, метанием рунических палочек и прочими лжепредсказаниями и мерзостями – во веки веков. И так если кому-либо, что-либо известно о деяниях ведьм и колдовстве – незамедлительно сообщить в письменной форме в магистрат. Неграмотным – допускаются устные денунциации. Только незамедлительные денунциации освободят вас от духовного и светского преследования… Упорствующих же еретиков мы будем карать. Для того у нас имеются специальные полномочия Его Святейшества Папы Климента VII и булла Вормского собора, в которой указано, что за недоносительство – наказание: мужчин – посечение мечем, женщин – зарытие живыми в землю… Вероотступники, язычники, ведьмы и прочие еретики передаются светской власти для пыток и сожжения!..