С. Терсанов - Окруженцы. Киевский котел. Военно-исторический роман

К Волжанову трусцой подбежал ординарец Квитко.

– Товарыш лейтенант, зъижьтэ трошки хвасоли, – сказал он и высыпал в карман Волжанова горсть сырых бобов.

Волжанов взял несколько штук в рот, разжевал и сразу почувствовал во рту отвратительно терпкую горечь.

– Где вы взяли эти бобы. Николай Филиппович?

– Те Колобок назбырав, Такэ бачу че та пронырлывэ хлопья!

– А сам-то он их ест?

– А то як же, ест!

– Ты слышишь, Люда? Человек того – с наперсток, а какая душа! Ценой большого риска и унижения насобирал он для группы мешок хлеба, а сам ест эту сырую мерзость! Волжанов ускорил шаг, увлекая вперед и девушку. Догнав командира и комиссара, он рассказал им об этом и угостил фасолью. Комиссар Додатко, несший на плече «нищенскую суму» Колобкова, достал из нее ломтик хлеба и подозвал к себе разведчика.

– Приказываю тебе, боец Колобков, съесть этот хлеб при мне…

– Товарищ старший политрук, это же для раненых… Я собирал для раненых…

– Отставить разговоры, боец Колобков! Ешь при мне! Идя рядом с комиссаром, Колобков начал отщипывать

от ломтика крохи.

– Товарищ старший политрук, – заговорил он робко, – Я очень маленький, для меня этого хлеба будет многовато… Разрешите поделиться с ефрейтором Мурманцевым… Он такой великан, а давно ничего не ел.

– Разрешаю угостить его вот этим куском. – комиссар достал из «нищенской сумы» Колобкова еще один ломоть и сунул его в руку разведчика…

В самой глубине леса Шевченко остановился и выслал вперед неутомимого разведчика. А весь лес вдруг начал что-то нашептывать листьями. Прислушавшись к этому шепоту Шевченко не сразу понял, в чем дело.

– Дождик пошел, – сказал Гнедич.

– Да. Только его нам и не хватало! – Шевченко на ощупь приподнял жене воротник пиджака, и быстро пошел вперед.

Сначала тихий и редкий, дождь вскоре превратился в сплошные потоки, лившиеся из прохудившегося осеннего неба. У кого была плащ-палатка, тот старался прикрыть ее концами побольше своих товарищей. Но неприкрытых оказалось много. Они в душе очень пожалели, что бросили металлическую каску, и старательно прикрывали голову, насквозь промокшей пилоткой. Быстро развезло дорогу. Непослушные ноги разъезжались в стороны, жирная черноземная грязь налипала на них, мешая людям двигаться вперед. А вода, как будто процеживаемая сквозь крупное решето, все лилась и лилась с неба… В полночь по размокшему картофельному полю они обошли и хутор Авраменко. Вернувшись в группу, Цыбулька доложил командиру результаты разведки и добавил:

– Мабуть, в районному центри есть переправа.

– Хорошо. Пойдемте, товарищи, в районный центр! – сказал командир и снова выслал вперед Колобкова.

Саша сразу же исчез в перекошенных сетях дождя. Вскоре, у самой крайней хаты следующего села, он доложил, что это и есть райцентр, что немцев в нем нет и наших войск – тоже. Когда вошли в хату, заспанная худощавая женщина с аккуратным пробором черных волос, стыдливо засуетилась и нырнула в горницу. Потом она вышла оттуда уже в юбке, но без кофты.

– Ой, яки ж вы мокрисэньки, соколыкы мои! – воскликнула она.

– Яке сыло, кума? – спросил комиссар Додатко, глядя на свои мокрые сапоги и быстро увлажнявшийся под ними земляной пол.

– Оржыця – наше сэло, – ответила хозяйка.

– Оржица, сказали вы? – переспросил Шевченко.

– Та знамо, Оржыця…

– А немцы у вас были?

– Гэрманци и сэйчас за ричкою… Чогось до нас не заходють.

– А наши войска не отступали от Днепра?

– По дви та по пьять машин проскакувалы, алэ вийска… Ще не йшлы.

– Так и есть, товарищи, – сказал Шевченко, расстегивая шинель, – Двадцать шестой тоже предстоит пробиваться. Ну что ж, подождем ее здесь. – Приказав Волжанову выставить посты, он разрешил группе спать.

Измученные, промокшие, грязные и голодные, люди сразу же повалились на внесенные в хату охапки мягкой просяной соломы и душистого степного сена. Большинство из них совершенно равнодушно услышали это ничем не примечательное название одного из многих, пройденных ими, сел Украины – Оржица. Они еще не знали, какое тяжелое испытание ожидало их в этом тихом, приютившемся в болотистом междуречье селе.

Среди множества лишений, которые переносят люди на войне, бессонные ночи, пожалуй, самое мучительное. Сравнительно легко можно долгое время обходиться без пищи, мерзнуть на холоде или мокнуть под дождем, месить вязкую грязь или снеговые заносы, глотать едкую пыль или дым пожарищ. Можно устоять под жестоким обстрелом или бомбежкой, отбить любую «психическую» атаку врага; даже изнуряющей жажде, при хорошо натренированном организме, можно противопоставить силу воли и терпение. Но никакая сила воли и терпение не могут противостоять неумолимой потребности сна. Каждые сутки приходит он в живой мир и навязывает ему свою волю. Бессилен перед ним и человек. Если нет постели, а сон одолевает, человек растянется, где попало, даже на сырой земле или в глубоком снегу; если же он в тяжелом походе и растянуться нельзя, он уснет сидя или стоя; а если и это невозможно… Втянувшийся в службу пехотинец, например, сумеет поспать и на ходу. Да, да, на ходу, прямо на марше!

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.