Павел Шахматов - На перепутье дорог. Повесть

Игорь работал на конных граблях, Степан на сенокосилке, двое старших детей Матвея Кирилловича, Петя и Ваня, возили сено волокушей, хозяин был за главного метальщика, к концу дня ему помогал Степан. Могуч и силен был Матвей Кириллович, мощными руками он подхватывал вилами огромный пласт сена, умело укладывая на начатый зарод. С коротким перерывом, он весь долгий летний день орудовал вилами, уже вилы с длинным черенком не доставали верхней части зарода, значит пора вершить, роль эта предназначалась Степану, обученному этому делу Матвеем Кирилловичем. Крепкий паренек умело подхватывал пласт и сбрасывал на средину зарода, делая ее выше краев. В итоге, средина заострялась, получался наклон в обе стороны, что-то наподобие крыши дома.

Строг, но справедлив был Матвей Кириллович к своим сыновьям, но и от Степана с Игорем, он требовал, чтобы во всем был порядок и дисциплина. Вечером, после работы, первым долгом была обязанность позаботиться о лошадях, дав им немного отдохнуть и приостыть, сводит на водопой, затем отвести от табора, спутать передние ноги, чтобы не ушли далеко. Сбрую определить в установленном место, чтобы она за ночь подсохла. А уже потом, помыться в холодной родниковой воде, что узкой лентой пробивалась сквозь заросли высокой осоки, тут же, недалеко от стоянки.

Хозяин сам готовил ужин, после еды, нужно было смазать машины, а главное выточить литовки (ленты, набранные сегментами), на ручном точиле, чтобы утром рано, без задержки начать покос. Точить приходилось уже при свете ярко горящего большого костра. Пожалуй, самая трудная работа это крутить колесо точила, ребятишки работали посменно. Первое время литовку точил Матвей Кириллович, одновременно обучая Степана, которые вскоре уже сам мог справиться с этим делом.

Ночь полностью вступала в свои права, стало заметно прохладнее. По долине низко стелется белый туман. Народившаяся луна излучает слабый бледный свет. Ясное темно-синее небо, сплошь усеянное звездами, мерцающими в небесном пространстве, создавая чудную картину летней ночи. Кругом все затихло, умолкли птицы и только, то там, то тут слышалось фырканье пасущихся лошадей, да по широкой долине все еще кое-где мерцают огни костров. Возле них идут беседы между соседями, рядом стоящих таборов, люди делятся новостями прошедшего рабочего дня. Но вот замолкают и они, гасят костры, густая тьма окутывает долину, наконец все погружается в глубокий сон. Ароматным запахом, свежей скошенной травы, наполнен воздух.

Начинается рассвет, вся долина окутана седым туманом, на траве лежат крупные капли росы, а вверху, невидимый глазом, весело заливается беззаботный жаворонок, сладко и умильно рассказывая о чем то неизвестном. С разных сторон выходят в поле сенокосилки, и вся падь дружно оглашается шумом работающих машин. А на таборе уже идет полным ходом подготовка к метке сена, едва приподнялось солнце над горизонтом, а Игорь уже запряг лошадь в сенные грабли и выехал на кошенину, началась его работа, ровными рядами улаживать серые валы сена. Скрипя широкими деревянными колесами, выехала на скошенное поле волокуша, две лошади впряженные в нее, уверенно управляются мальчишками и, вскоре огромная копна сена катится к зароду. И опять началась самая тяжелая часть работы сенокосного сезона, метка сена.

Для сенокоса отводилось не более шести недель, так как подходила пора уборки урожая в конце августа, поэтому шла напряженная работа. Случалось, портилась погода, начинались дожди, это вызывало тревогу у людей, но большей частью маньчжурское лето благосклонно относилось к труженику и люди успевали запастись сеном. Народ, почти безвыездно находились на сенокосе, только в большие церковные праздники (двунадесятые) выезжали в поселок.

Накануне праздника, вечером, топились бани, а они были почти у каждого жителя. Утром шли в церковь, а потом вся семья садилась за праздничный стол. Случалось, что кто-то справлял торжественную дату: день рождения, или какой ни будь юбилей, тогда собирались гости (компания) и все шло по традиционно установленному порядку. Веселие длилось до полуночи, но это не смущало людей, они рано утром, следующего дня уже были на работе, пусть даже кому было очень нелегко после бурной гулянки.

Взрослая молодежь жила своей жизнью, часто после окончания работы, ребята седлали не рабочих лошадей и мчались в поселок на свидание со своим девушками, или устраивали танцы на лужайке. А утром все на месте, на работе. Молодость! Молодость! Пора прекрасная, поря счастливая, беззаботная!

Еще полностью не окончен сенокос, а уже подошло время начинать уборку хлебов. Страда, самая горяча пора года, для нее отпущены кратчайшие сроки, самое малое промедление влечет за собой потерю зерна, переспевшие колоски быстро начинают осыпаться.

Матвей Кириллович один из первых, со своей «бригадой» выехал на уборку урожая. Убирали посевы жнейкой, которой управлял сам хозяин, следом за ней шли вязальщики снопов. Чтобы работа шла полным ходом, необходимо был пять-шесть человек. В таких случаях помогать приезжали, после того, как будут подоены коровы, жена Листьева и Галина Тихоновна. К вечеру они вновь уезжали в поселок к приходу стада с пастбища. И так, каждый день. Тяжелый, изнурительный труд, но как говорит русская пословица: «день год кормит». После уборки урожая, люди возвращались косить осенец (осенняя трава), это был запас на случай, если зимой не хватит сена.

В сентябре с полей начинают возить сено в специально отведенный двор, обычно находящийся позади скотских угодий. Вначале осени возят на телегах, а когда выпадет снег, то на санях. В это же время каждый хозяин перевозил свои снопы в определенное общее место – гумно, где их складывали в отдельные огромные клади (скирды). Зимой к гумну подгоняли молотилку и в порядке очереди каждый обмолачивал свой урожай. Работа шла день и ночь.

Степан уже второй год работает на молотьбе, в его обязанность входило, главным образом, откидывать солому, выбрасываемую молотилкой. За то, что для Артемьевых измолотят урожай, Степан должен был работать от начала до конца этого сезона.

«Унылая пора, очей очарованье». Это самая яркая пора года, когда в «багрец и золото одетые леса», пестрят разными красками золотой осени. Среди них особенно выделяются, блестя и переливаясь на солнышке багряным, желтым и оранжевы цветом стройные березы и душистые клены.

Днем все еще стоит теплая погода, но всюду видна картина, уходящего лета. Желтеют поля, внезапные порывы ветра срывают осеннюю красу с деревьев, покрывая цветным ковром все вокруг. Караваны крикливых гусей устремляются на юг, высоко в небе курлычут журавли, сбиваясь в стаи, готовятся в дальний путь утки. Все это не волнует выносливых и пронырливых воробьев, они порхают вокруг, громко чирикая, им некуда спешить. В конце осени воробьи покрываются специальным оперением, не пропускающим холод, зимой они обычно много не летают, так как, находясь долго в полете оперение открывается, пушистый покров начинает пропускать холод, птица начинает мерзнуть.