Павел Шахматов - На перепутье дорог. Повесть

– Давайте-ка я её снесу к плотнику Прокопию Елкину, он ее поточит, – сказала мать.

Прокопий охотно согласился выточить и сделать разводку, В корне отказался взять деньги за работу. Он очень рано овдовел и имел виды на красавицу Галину Тихоновну, но она его ухаживание не принимала, тем не менее, Прокопий не терял надежду и терпеливо ждал своего часа, стараясь проявить заботу и как то ей помочь.

По-другому зазвенела пила и к обеду один воз был испилен, а после обеда дрова накололи и сложили в поленницу. А между делом нужно было еще напоить скот и лошадей, прибрать в ограде и раздать новую порцию сена.

Прилежно и старательно Степан продолжал учение, Михаил Сергеевич проходил с ним программу за два года. Так как Степан учился заочно, то предстоящей весной он должен поехать на экзамены в город, а не сдавать в николаевской школе, такова была воля инспектора всех русских школ А. А. Вагиной. В городе Якэши, с начала сороковых прошлого столетия была открыта Полная Средняя Русская Школа. Многие преподаватели имели солидный опыт, они работали еще в дореволюционной России. Первый директор гимназии С. А. Таскин, затем, Кобылкин, Куклин, Вагина.

Михаил Пушков, окончив десять классов с золотой медалью в городе Харбине, продолжать дальше учение он не имел возможности. В семье были еще брат и сестренка, оба младше его. Мать, Валентина Петровна работала преподавателем в школе, но ее заработка не хватало, Михаил вынужден был искать работу.

Отец Михаила ни в каких организациях не состоял, тем более никогда не работал у японцев, попал под арест вместе с другими, которых чекисты пригласили на собрание для обсуждения методов стабилизации создавшейся обстановки, после военных событий. Более ста приглашенных на собрание, никто из них домой не вернулся, все попытки родственников узнать о их судьбе, натыкались на единственный ответ.

– Разберутся, если не виновны, отпустят.

Но, этого не произошло, люди, как в воду канули. Много лет спустя станет известно,

что все они оказались в советских концлагерях, некоторые из них там и сгинули.

Семья Пушковых тяжело переживала надвинувшуюся на них беду, они еще долго будут обращаться в разные инстанции, делая запросы, но никто и никогда не давал им определенного ответа на вопрос, что произошло с их отцами и мужьями.

Михаил устроился в механическую мастерскую учеником, заработок был не велик, но все же была, хотя и небольшая, но помощь матери. Он еще поменял несколько работ, пока ему, двадцатилетнему парню не поступило заманчивое предложение работать преподавателем математики в семилетней школе поселка Николаевка, он дал на это свое согласие, несмотря на то, что это было очень далеко от Харбина. В поселке только что открыли семилетку, добавив еще три класса, а поэтому шел набор преподавателей.

Трудно было привыкать к деревенскому образу жизни, человеку, который кроме своего города никуда не выезжал и нигде не бывал. Как сказано у Тургенева в рассказе Муму, «…ко всему привыкает человек…», так и Михаил Сергеевич привык к новой обстановке. В силу своего скромного, обходительного и выдержанного характера, быстро вошел в контакт с преподавателями, а затем и с родителями, а для учеников он вскоре стал непреложным авторитетом. Михаил Сергеевич часто жертвовал своим отдыхом, подтягивая отстающих учеников, занимаясь с ними дополнительно вечерами, к тому же вел регулярные занятия со Степаном.

Сам, являясь хорошим спортсменом, он открывает в школе спортивные секции, при этом еще занимается изысканием средства для приобретения необходимого инвентаря. Михаил Сергеевич был выше среднего роста, стройный, широкоплечий, светловолосый, с правильными чертами лица, особенно выделялись его большие голубые глаза. Не одна девушка задерживала свой взгляд, встречаясь с ним, но у него просто не хватало времени, чтобы обратить на кого-то серьезное внимание. Если устраивались танцы, то он неизменно приходил со своей коллегой, молоденькой учительницей Татьяной Петровной Бигаевой.

Жил Михаил Сергеевич в помещении, которое находилось на склоне горы тут же при школе. Занимал небольшую комнату, она единственным своим окном выходила в открытое пространство речной долины, вдоль которой голубой лентой, зигзагами протекала горная река, сверху из окна была видна и часть поверхности озера. Вечерами, в полном окружении тишины, глядя в окно, он подолгу любовался этим чудесным видом, и цепью высоких гор, темнеющих в дали, и ночным звездным небом, вглядываясь в загадочную глубь небесной вышины, и на мерное колыхание листьев, росшей под окном кудрявой березы.

Время от времени его вечерний покой нарушала общительная и словоохотливая средних лет женщина, «тетя» Варя, по совместительству она прибиралась и в его комнате, являясь уборщицей школьных помещений. Иногда, проявляя любезность, она для него готовила пищу, но большей частью ее готовил он сам. У Варвары Семеновны муж был увезен, детей у них не было, ей хотелось общением скрасить свое одиночество. Однажды, для Михаила Сергеевича эта сформировавшаяся спокойная жизненная идиллия слегка нарушилась.

Четыре просторные деревенские улицы пересекались двумя широкими переулками. Первый переулок считался центральной улицей и проходил по самой середине деревни, на углу второй улицы и переулка располагался продовольственный магазин и торговое отделение. В лучшие времена здесь можно было купить любой товар широкого потребления, тут же располагалась почта.

Через дорогу от магазина находилась китайская лавка старика Ла – вана, в ней же находился и небольшой ресторанчик (в народе его звали-забегаловка) с китайской кухней. Наконец, на углу третьей улицы в большом помещении располагалась поселковая канцелярия и молодежный клуб. Несколько в стороне, от центра бойко торговала бакалейная лавка, в ней можно было купить разные редкие вина и крепкие напитки. Хозяин её, предприимчивый китаец Сюй-ян-чен торговал даже запасными сельскохозяйственными частями. Рядом с магазином, между первой и второй улицей, находилась пустынная площадь, освободившаяся после того, как молочный завод был перенесен в другое место. Эту площадь использовала молодежь для разных развлекательных игр, также место стало центром встреч, гулянок.

В праздничные дни, или в свободное от работы время на площади собиралось множество людей, каждый находил применение своим способностям. Молодежь играла в волейбол, лапту, городки, устраивала состязание в беге, в борьбе, очень популярную среди монгол, в такие дни они съезжались к магазину за покупками. Около лавки, прямо против дверей, старшее поколение с большим азартом катало бабки, иногда по серьезным деньгам.