Иван Шмелев - История села Мотовилово Тетрадь 4

Тетрадь № 4

Неиссякаемо весёлыми забавами, играми и разными приключениями детство сельских ребятишек. То они целыми днями пропадают на речке Серёже: раздевшись догола, сломя голову бегают по песчаным отмелям, разнося брызги во все стороны, купаются. То руками ловят ленивых налимов, шаря руками под крутизной берегов. То войдя в лес, залезают на гибкие берёзки, подгибают вершинки их до земли и, опустив, с восторгом наблюдают, как вершинка берёзки упруго выпрямляется. То какой-нибудь парень с озорством залезет на молоденькую сосенку, начинает ее раскачивать до тех пор, как она, не выдержав, с треском ломается, а озорник с грохотом падает на землю. Он смеется от удовольствия, а товарищи весело хохочут над ним.

То под водительством знатока лесного грибного царства Саньки Савельева соберется ватага ребятишек и с корзинками побежит в лес по грибы. А не дойдя до леса «Лашкины грядки», по команде того же Саньки отдать долг лешему (чтобы удачным было похождение и набрать полные кузова), вся команда дружно снимает штаны и уставив голые зады к лесу, начинает тужиться, чтобы, жилясь, выдавить из себя этот «должок».

А при вбеге в лес, лес оглашается весёлым криком и гамом, что не поймешь, кто чего кричит. Эхо утраивает сплошной гвалт. Здесь природная стихия для излияния радостных всплесков детворы, здесь грибное царство, здесь таинственный шум хвои в вершинах сосен.

Санька Савельев и Санька Федотов спешат к заветному сухому ключику, который находится по левую сторону Воробейки: там уйма маслят и рыжиков. А Панька Крестьянинов с Ванькой Савельевым, попутно напав на россыпь пуль под крутым берегом Воробейки, с азартом набирают по полкармана пуль (они здесь остались от учебных стрельб во время гражданской войны).

Набрав по целым кузовам грибов и наигравшись вдоволь, с большим аппетитом ребята возвратились в село. Пообедав на скорую руку, ребятишки спешат на улицу, а там уж в полном азарте игра, кто во что горазд. Целая ватага играет в забавную игру «в лапти», некоторые бесшабашно и дурашливо толкаются, от удовольствия скалят зубы. Кто, зажав малышу ладонями уши, приподнимая его, показывает Москву. А Ванька Савельев с Санькой Федотовым разыгрались «в машину». Ванька, поймав целую горсть мух, говорит Саньке: «Машина едет. – Я по ней, – включившись в игру, отвечает Санька. – Сколько в ней? – вопрошает Ванька, – Восемь!» Ванька выпускает мух по одной, считая. В счете оба сбились, заспорили, а потом раздрались, начали кидаться грязью, а потом до камней дело дошло. Каждая игра почти всегда заканчивалась дракой и ревом, а больше всего в таких случаях доставалось Ваське Демьянову.

Михаил Федотов и Алеша Крестьянинов в играх и этой кутерьме участия уже не принимали, поженившись, они со своими молодыми играли в ненаглядушки. У них были уже другие забавы.

Изощрённым выдумкам в забавах детворы нет предела и конца. Под глубокую осень, вволю накатавшись на льду и назябшись на улице, целая орава парней в сумерки с озорством вваливается к кому-нибудь в избу и начинают петь: «Не унывай!» Старики в таких случаях берут из чулана ухват и вытуривают им из избы шумливую ватагу на улицу.

Ближе к зиме, когда все полевые крестьянские дела сделаны, детворе пора и в школу. В школе во время перемен шумливая орда учеников высыпает на улицу. Кто бегает сломя голову, догоняя друг друга, а большинство ребят и девчат, уцепившись за руки, под руководством учительницы Надежды Васильевны Беляевой играют в «Каравай». Озорники своими действиями стараются помешать игре, «смять каравай!».

Раньше парни в школу обычно ходили по две зимы, кое-как осиливали грамоту за два класса, а девки и того меньше. Им дозволялось посещать школу всего только ползимы. Обычно старшие в дому давали им такие поучительные наставления: «Надо прясть, а не шлёндать по школам, понапрасну лапти драть, а замуж и неграмотную возьмут! Детей рожать и хозяйством править – грамота не нужна!».

Но в период НЭПа Советская власть решила ликвидировать безграмотность среди сельского молодого населения. Для этой цели при школе организовали «Ликбез». До вечера в школе учатся ребятишки, а по вечерам парни и девки, которые в свое время не учились.

В этот вечер три девки из одной артели Машка, Пашка и Ташка, как обычно, ушли на Ликбез. Мишка Крестьянинов, зная, что они вот-вот должны пройти из школы по задам вдоль берега озера, имея злонамеренное побуждение озорства, решил девок проэкзаменовать, проверить, как они овладевают грамотой. Он на заборе мелом вывел из трех букв похабное слово, а сам спрятался в засаде. Вскоре появились и девки. Увидя написанное на заборе, они остановились, взаимно уцепившись руками между собой. Они решили проверить свои познания в чтении, старательно и дружно читать вслух. Когда же поняли, что это слово непристойное, весело захихикали и, от удовольствия рассмеявшись, побежали от забора прочь.

Мишка, выскочив из засады, с разбегу повалил всех трех девок в снег. В виде отметки за успех в чтении, всех истискал и извалял в снегу, а в довершение к этому он с наслаждением набил им под подолы снегу.

Панька, Ванька и Санька – шабры, постоянные товарищи, придя из школы, пообедав на скорую руку, выбежали на улицу играть. Первым делом они решили покататься с крыши высоченного Савельева двора. Забравшись на самый конёк, для благополучия перекрестившись, подобрав полушубок под зад, они лихо стремглав с замиранием сердца съезжают по тесовой крыше, с размаху зарываясь в сугроб. И весело, и задорно, и забавно. Снова спешат, залезают по плоской крыше отлива опять на самую высоту. Отвлечённый азартом и задором Панька только что приготовился к очередному полёту, как в это время на крыльцо дома вышел его отец. Увидя Паньку, он обрушился на него с руганью:

– Ах ты, вражья сила, эт куда тебя лукавый-то занёс, еле видно! Слезай сейчас же, а то возьму в руки сковородник и весь об тебя обломаю!

Ребятам пришлось катание прекратить. Отец ушел, а друзья, катая снежные шары, решили из них соорудить самодельную горку. К вечеру ударил мороз, горку полили – можно попробовать, скользкая ли. С весёлым азартом они с большим наслаждением начали кататься на ней, съезжая то на ногах, то на заднице, то прямо на брюхе. Неугомонный, скуповатый Панькин отец тут как тут. Он не спеша подошёл к горке, руки его спрятаны за спиной, спросил:

– Ну как гора-то, склизкая, аль нет?

– Эх, и скользка! – наивно, по-детски похвалился Панька, съезжая с горки, стоя на ногах.

– А от так-то она еще скользче будет! – отец с ехидной ухмылкой выхватил из-за спины топор и безжалостно истяпал всю скользящую поверхность горы.