Владимир Жариков - Парадокс Вигнера. Научно-фантастический роман

© Владимир Михайлович Жариков, 2018

ISBN 978-5-4493-7627-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Московская Городская клиническая больница №1 им. Н. И. Пирогова, расположенная на Ленинском проспекте, может гордиться не только своим местоположением, но и квалифицированным персоналом и богатой историей. Это лечебное учреждение в народе называют Первой Градской, оно работает для жителей Москвы уже свыше двухсот лет и имеет богатую славными фамилиями и традициями историю. Находящиеся по близости парк Горького, Нескучный сад, Пушкинская набережная Москвы-реки и Шаболовка давно считаются символами столицы, её неотъемлемой частью имиджа.

Не каждое учреждение имеет свой храм. В Первой Градской больнице Москвы принимает верующих Храм святого благоверного царевича Дмитрия. Он был построен в конце XVIII века вместе с больницей и освящён в сентябре 1801 года в честь царевича Димитрия – святого, чьё имя носил основатель больницы Голицын. До своего закрытия в годы советской власти больничный храм помог многим тысячам страждущих, подарил им надежду на выздоровление от недуга, укрепил веру в Бога и вселил надежду на благополучное будущее. В 1990 году по инициативе администрации лечебного учреждения храм был возвращён Русской Православной Церкви. Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II заново освятил его.

У Первой Градской имеется свыше восьмидесяти отделений, среди которых есть 8-е – реанимации и интенсивной терапии. Там почти два десятилетия трудился в должности врача-реаниматолога Илья Кузьмич Протасов. Стать частью коллектива известного на всю страну лечебного учреждения было не так-то просто. Здесь, не смотря на лихие 90-е, принимали выпускников медицинских ВУЗов с обязательным конкурсным отбором. И молодой тогда ещё Илья, выдержав испытание, начал свою профессиональную деятельность в 8-м отделении знаменитой больницы.

За свою практику Илья Кузьмич вернул к жизни самых разных пациентов. Особенно большое поступление пострадавших пришлось на неспокойные 90-е годы. Был случай, когда пьяная женщина положила голову на включённую печку и заснула. Её удалось спасти благодаря грамотной работе реаниматолога и своевременной пересадке кожи. Часто страдали дети – их било током в трансформаторных будках, куда они влезали из-за халатности работников горсетей, они попадали в глубокие и открытые колодцы канализации. Оставаясь без присмотра, мальчишки и девчонки повседневно подвергались опасности – несчастным случаям с тяжёлым исходом.

Протасову запомнился один из таких случаев, произошедший с мальчиком, который нашёл в саду сливу и хотел её съесть. Косточка застряла в пищеводе ребёнка, практически полностью закупорив его просвет. Причина банальна, но извлечь косточку оказалось задачей не из лёгких. Ситуация усугубилась ещё и тем, что родители ребёнка обратились за медпомощью лишь спустя трое суток, когда в месте стояния инородного тела развились сильный отёк, воспаление слизистой оболочки пищевода. Риск его перфорации с развитием грозных осложнений был очень высок. Попытка извлечь косточку при помощи фиброгастроскопа оказалась неудачной из-за отёка и скопившейся в просвете пищи, которую мальчик тщетно старался проглотить.

Специалист из детского ЛОР-отделения клинической больницы пытался удалить косточку при помощи эзофагоскопа, однако та застряла слишком глубоко и как будто «вросла» в стенку пищевода. Оставить инородное тело там нельзя, через некоторое время неминуемо появятся угрожающие жизни осложнения. Удалить косточку при помощи «открытого» хирургического вмешательства значило, что ребёнок должен перенести сложную и очень травматичную операцию с последующим длительным выхаживанием в отделении реанимации.

В этой непростой ситуации Протасов принял неординарное решение: использовать для удаления косточки бронхоскопическую технику, применяемую для диагностики патологии и удаления инородных тел из нижних дыхательных путей. Такое решение оправдало себя: косточку сдвинули с места и удалили. Спустя сутки ребёнок уже был переведён из отделения реанимации, а ещё через пять дней выписан домой.

В свои сорок пять лет реаниматолог продолжал врачебную практику и до сих пор дежурил по ночам. Сегодня он привычно, совершив обход пациентов своего отделения, решил заняться подготовкой научной статьи, уединившись в ординаторской. Как правило, это общая комната для врачей в любом лечебном учреждении, где в свободное от работы время они отдыхают, заполняют необходимую документацию, кушают, переодеваются. Здесь в ординаторской проходит утренняя конференция отделения, называемая пятиминуткой. Ночная, уходящая смена отчитывается перед заведующим, а тот высказывает претензии, пожелания, оповещает о новостях медицины и вопросах организационного характера. Обычно в ординаторских бывает несколько столов, каждый из которых закреплён за определённым врачом, а также шкафы для верхней одежды, стулья, диван и телевизор. Можно увидеть негатоскоп для просмотра рентгеновских снимков, а также компьютеры на столах врачей.

Дежурившая с Ильёй Кузьмичом в паре медсестра Юлия смотрела телевизор в сестринской. Эта комната, по образцу ординаторской предназначена для медицинских сестёр, но гораздо скромнее оборудована. Этой категории медработников не нужны компьютеры, да и отделка и мебель здесь обычно ниже уровнем. В 8-м реанимационном отделении Первой Градской ординаторская была обставлена в стиле «Икея», сестринская – в ретро. Илья Кузьмич готовил очередную публикацию. Он был автором нескольких патентов и двух учебников, имел большое количество благодарностей от руководства и своих учеников, добившихся успехов на медицинском поприще и имеющих научные степени.

…Было уже за полночь, когда Илья Кузьмич услышал странные шаркающие шаги, доносящиеся из коридора. Он оторвался от работы и прислушался. Кто бы это мог быть? Медицинская сестра Юлия, была ещё молода, чтобы шаркать ногами во время ходьбы. Пациенты отделения «привязаны» к койкам своим немощным состоянием, и вообще не могут передвигаться самостоятельно. За тех, кто подключён к аппаратам жизнеобеспечения, и говорить не приходится. Шаги на какое-то время стихли, и Протасов подумал, что это ему померещилось. Однако уже через некоторое время кто-то вновь настойчиво шаркал по коридору.

Илья Кузьмич поднялся из-за стола и, открыв дверь ординаторской, замер от неожиданности. По пустынному коридору шла страшная старуха. Её, не расчёсанные седые волосы длиной до поясницы, теребил ветерок из открытого окна, таинственно развевая при этом лёгкие занавески. Старуха шаркала ногами, передвигая их, как лыжи, держа обе руки вытянутыми вперёд. Так делают слепые люди, если им приходится идти без поводыря. На старухе было надето грязное рубище древнего покроя, придающее ей зловещий вид, а на ногах лапти, которые современные люди знают только по картинкам или видят их в качестве сувениров.