Юлия Гнатюк - Руны Вещего Олега

Может, оттого, что много времени проводил в раздумьях и чтениях древних философов, или потому что был знаком с некоторыми языческими тайными знаниями, но Фотий являл собой редкого человека, который вместе с практичной повседневностью постоянно ощущал многие неведомые нити связей с окружающим миром. Вот и сейчас, для него эти загадочные варвары-россы были не просто ордой сильных воинов, вдруг возникших у ворот града Константина, как видели их легионеры и монахи, но живой частью целого мира, там, на севере, мира чужого и грозного. Оттого он понимал, что главную опасность представляют не эти пришлые россы, но само место их обитания, из которого они явились, иной склад мыслей и всей жизни, которая породила их и породит ещё многих на погибель христианскому миру. Патриарх не только понимал это своим просветлённым разумом, но и чувствовал какими-то внутренними фибрами души, а вот какими именно, он не мог объяснить никому, да и не собирался. Не нужно объяснять людям то, чего они не в состоянии понять, им нужно давать только чёткие и ясные указания.

– Народ, живущий где-то далеко от нас, варварский, кочующий, гордящийся оружием, народ, доселе не именитый и не считаемый ни за что, стоящий наравне с рабами, так грозно и неожиданно нахлынул на наши пределы, как морская волна на сушу, – хорошо поставленным тоном преподавателя начал патриарх, и Михаилу показалось, будто он снова сидит на лекции у протоспафария Фотия. – Мы начали важное для Империи дело по обузданию диких северных варваров, однако никоим образом не должны ослаблять наших усилий, иначе они вернутся, – продолжил Фотий, и на некоторое время умолк, давая каждому время обдумать сказанное.

– Почему мы всё-таки отпустили этих ужасных скифов, да ещё и снабдили их провизией, вместо того, чтобы жестоко покарать за набег, за сожжённые предместья и вообще за дерзость самого нападения на Империю? – возмутился молодой император. – Их нужно было казнить страшной мученической смертью, чтобы отбить охоту ходить на нас войной!

– Потому, Михаил, – негромко, но веско отвечал Варда, – что дикому зверю лучше предложить кусок мяса и попытаться приручить. Иначе, верно говорит отец Фотий, восстановив силы, он придёт снова.

– Зачем ждать? Отправить армию для разгрома этих северных скифов, как мы поступаем с арабами, и всё! – решительно махнул рукой Михаил.

– Стоит ли рисковать нашей армией? – поморщился Варда. – Один поход на Киефф и другие города россов потребует огромных затрат, ведь их страна находится далеко от Империи, и она весьма обширна… И потом, мы ведь уже начали договариваться, и полсотни варваров, которые согласились за добрую плату служить императору Ромеи, хороший залог на будущее! Как, Михаил, нравится тебе новая охрана? Высоки, стройны, а воинской злости у каждого на десятерых. Вот как их надо использовать!

– Да уж, – пробормотал Михаил, вдруг смиряя прежний пыл, – хороши! – В очах его вдруг блеснула паволока, какая всегда появлялась при взгляде на женщин. Причиной тому была дочь одного из новых варяжских телохранителей Евдокия Ингерина, на которую он успел положить глаз. – Хороши, дьявольски хороши! – с удовольствием повторил император, мысленно рисуя образ нового любовного приключения. – Я повелел в моём загородном дворце у святого Маманта выделить помещения для казарм, где будут обитать эти воины-скифы, которые поступили на службу в мою императорскую гвардию. Но против остальных варваров я бы отправил армию!

Патриарх сурово поглядел на собеседников, как на учеников, которые не могли ответить на его очередной каверзный вопрос, и со значением в голосе продолжил:

– Мы не станем отправлять к россам свою армию, ни императорскую, ни армию фем! – Фотий выдержал паузу настоящего оратора. – Есть другой способ, не требующий больших затрат и огромной армии! Чтобы осы не кусали, нет смысла махать руками или убить десяток из них, нужно обезвредить само осиное гнездо, и тогда исчезнет опасность быть ужаленным.

– Каким же образом, Святейший, ты собираешься усмирить варваров?

– С Божьей помощью, Михаил, – с нажимом произнёс патриарх, опять выдержал паузу и уже совсем негромко, но выразительно и со значением, продолжил. – Мы отправим к северным варварам то, против чего они не умеют сражаться, ибо даже не могут представить это полем боя. Это будут наши проповедники, лучшие проповедники. Как зубья черепахового гребня в волосы, они войдут в головы неискушённых варваров, неся Слово Божие. Только поменяв их мысли, мы можем сделать их послушными Империи, как свирепых псов покорными своему хозяину, – заключил Фотий. – Для начала предлагаю послать одного из лучших моих учеников в Херсонес, где, как мне известно, находятся Священные книги, написанные их варварскими письменами. Только через родное слово мы сможем овладеть их сознанием, ибо ни греческую речь, ни латынь они не разумеют.

– Твой ученик, Святейший, умеет читать варварские письмена? – удивлённо вопросил Варда.

– Он владеет многими языками, в том числе и языком сих варваров россов, ведь он сам родом из Фессалоник, – произнёс Фотий, в задумчивости потирая двумя перстами переносицу своего орлиного носа.

– Этот ученик, случайно, не Константин из Фессалоник? – с некой радостью в голосе спросил Михаил. Ему живо вспомнился прилежный и тихий сотоварищ по учёбе, которого они наделили прозвищем «Святой».

– Он самый, – подтвердил патриарх. – Через него я общался с этим варваром Аскольдом. К тому же из Хазарии приходят плохие вести: христиан притесняют, многие из наших братьев томятся в рабских оковах, как последние язычники! Думаю, Константин после Херсонеса должен отправиться в Итиль и вступить в теологический спор с иудейскими богословами. Это поможет ослабить давление на христианских купцов и гарантировать им нашу защиту. Как вы на это смотрите?

– Хорошо, а сможет ли он достойно представить веру Христову в споре с изощрёнными иудейскими богословами? – с некоторым сомнением молвил кесарь.

– Это лучший из моих учеников, – веско ответил Фотий. – Если он не сможет убедить в своей правоте иудеев, то никому в Империи этого сделать лучше не удастся!

– Такой поездке должны предшествовать меры безопасности, – изрёк Варда. – Я распоряжусь сегодня же, чтобы купцы прихватили с собой письма нужным людям в Итиле, которые вхожи к Беку и умеют с ним договариваться. Теология теологией, но я воин, и более рассчитываю на привычные мне способы – оружие, деньги и наших трапезитов.

– Прекрасно, это я и хотел услышать, – удовлетворённо кивнул патриарх. Он взял серебряный колокольчик и несколько раз привычным движением встряхнул его. Молодой хорошо сложенный монах почтительно склонил голову перед владыкой, и тот тихо о чём-то распорядился.