Наталья Патрацкая - Сапфировый триллер. Проза

Она достала чертежи и размножила их в офисе Олега. Мужчины о чем – то умном заговорили. Она размножила чертежи и оставила их на столе Олега, красивейшего мужчины своего времени.

В ее компьютере на экране зеленые и белые линии большого чертежа заняли все внимание. В офисе все работали, звуки радио никогда не нарушали эту первозданную тишину.

Дверь пискнула, вошел Олег. Катерина выключила компьютер и подошла к шкафу с верхней одеждой. Они вместе покинули офис. Метель мела мимо самолетов, домов, пешеходов, мимо напряженного состояния души.

Паяльник уткнулся своим носом в бесконечность пространства и излучал температуру пайки. Схема заработала. Катерина разрабатывала новый прибор. Квадрат плоского экрана светил ровно перед глазами, он звал ее нарисовать новую конструкцию, он тянул к себе и отталкивал, но жизнь без него пуста и скучна.

Экран притягивает, как мужчина, или собирает мысли о них, что одно и то же, жизнь у экрана становится нормой, повседневной жизнью. Жизнь с клавиатурой под пальцами становилась реальной и скучной.

«Еще одно удивительное явление происходит во время человеческой жизни, все фантастическое становится обыденным и естественным, а старая фантастика кажется слабым отсветом истории человечества. Человечество идет вперед гигантскими шагами, поедая все фантастические идеи» – она написала эту заумную фразу и даже не улыбнулась.

Обычное серо – грязное небо маячило на горизонте, пропуская сквозь себя заблудившихся снежинок.

Катерина сидела за компьютером, прорисовывая очередную разработку.

Человек с серьезным именем Антон Сидорович сидел недалеко от нее, выдумывая новую конструкцию неизвестно чего. Неожиданно он спросил:

– Катерина, ты любишь перлы? Могу посодействовать и подарить тебе любой жемчуг, имеющийся на земле.

– Куда вас занесло! Вы на мне жемчуг видели? На мне всегда перламутровая помада, перламутровые тени, иногда перламутровый лак на ногтях, – вот и весь набор перл.

– Не густо. Ради чего мы разрабатываем оснащение жемчужной плантации, расположенной в лагуне Нетронутого острова?

– Это наша работа, и все. Жемчуг – побочный продукт наших разработок, а не цель жизни.

– Катерина, а тебе не нужен жемчуг молодости?

– Зачем? Нашли моложе меня исполнительницу ваших мыслей? Если она моложе меня по возрасту, то она еще в школу ходит, и все мои усилия быть младше ее – напрасны.

– Но ты можешь лучше ее выглядеть!

– Да?! А зачем? Электронные капсулы молодости лежат рядом со мной в шкафу. Люди за них деньги платят, а я на их корпус съедобную оболочку перерисовываю, новую форму запускаю в производства.

– И ты не съела ни одной электронной таблетки? Они рядом с тобой лежат!

– Это моя работа, а я свою работу не ем.

– О, на твоем белом халате я вижу перламутровые пуговицы!

– Это мне купили рабочую униформу, точнее белый халат с перламутровыми пуговицами, чтобы он делал мою фигуру бесформенной.

– Пожалели настоящий жемчуг на твои пуговицы.

– Антон Сидорович, вы чего сегодня завелись на жемчужную тему? Что – то произошло?

– Ты хоть знаешь, что на Нетронутом острове из перламутровой камбалы должны вылупиться марсиане? Точнее, неизвестные существа.

– Вам сегодня сон жемчужный приснился?

– Нет, по телевизору видел. Ты меня не понимаешь, а наша новая сотрудница меня понимает.

– Так, уже ближе, но она меня не младше.

– Катерина, извини меня, конечно, но она выглядит моложе тебя.

– По слухам, она жемчугом молодости питается, а сама уже сушеной воблой стала или, простите, камбалой. Это вы с ней на пару марсиан производите? Люди у вас уже не получаются?

– Зря я с тобой заговорил! Ты сегодня не очень добрая. Я в тебя сейчас запущу электронными таблетками, авось съешь, чтобы не отставать от других. Ты меня не хочешь слушать, а одна янтарная дама хочет изобрести золотистую энергию молодости.

– Знаю, мы ведь будем делать для нее золотистые стенды для химических работ.

– Хочешь, добуду тебе золотистую капсулу, содержащую энергию молодости?

– Это уже глупость. Золотистые капсулы я сама чертила, она их чем – то заполнит.

– С тобой не поспоришь.

Они замолчали.

В комнату влетел Олег.

– Чего теперь изобретаете, умы вы наши конструкторские?

– Фрезы для нового города в Медных горах, – ответила Катерина.

– Катерина, ты шутишь или издеваешься надо мной? Ведь все получилось, почистили гору в нужном месте, получили площадки с ровной поверхностью, какие натуральные, а какие сделаны из крошки. Слух прошел, народ едет, не бедствует. Есть новая работа, господа конструкторы!

– Выкладывай, Олег, – протянул недовольно Антон Сидорович.

– Что если…

– Обойтись без перлов и сварить перловую кашу, – договорила за него Катерина.

– Нет, что если…

– Купи нам машины с перламутровым покрытием и оставь нас в покое, – сказал Антон Сидорович.

– Ближе, что если мы все полетим на жемчужную плантацию, на ней выращивают жемчуг с сексуальным эффектом.

– Кто про что. Олег, на старости лет у тебя крыша слетела? – спросила ехидно Катерина.

– Я пошутил, вам для реанимации надо прибор переделать. Сердце надо возвращать к жизни в любых условиях.

– Мы это уже делали.

– Замените в конструкции аккумуляторы на солнечные батареи, которые использовали для полета на планету Фар.

– Олег, а ты умен. Точно, это хорошая мысль, – заулыбался Антон Сидорович.

Олег, довольный тем, что его идея получила одобрение, покинул лабораторию корпорации предвиденных обстоятельств.

Катерина окунулась с головой в работу, у нее возникло ощущение, что она всю сознательную жизнь знает Олега.

Дед Мороз легким движением пальцев набросал на стекла маленьких птичек в огромном количестве. От морозных узоров веяло Рождеством. Настроение пассажиров автобуса медленно, но верно примерзало к стеклам. Они невольно отметили взглядом зимнюю сказку на стеклах автобуса. Все без исключения, но в разное время люди посмотрели на табло. На электронном табло по светодиодам бежала цифра 7 со знаком минус.

Пассажиры сидели пристукнутые массой собственной одежды, нахохленные, с воротниками свитеров у ртов. От них веяло холодом больше, чем от деда Мороза. Катерина Ивановна выбежала из салона автобуса и нырнула в поток людей, шедших в открытом пространстве доступном космическому холоду.

«Какой мороз», – подумала она и увидела на электронном уличном табло минус двадцать семь градусов. Взгляд невольно опустился под ноги. Местами был виден асфальт, по которому можно было перемещаться без страха.

Рядом с асфальтом лежала полоса снега с проблесками льда. «В таких местах нос лучше не задирать», – подумала она, быстрым шагом пройдя мимо деревьев с одной стороны и мимо людей с другой стороны. Уличные торговцы перекочевали в фойе зданий со своими рождественскими товарами. Новогодние товары хорошо было видно сквозь большие стекла.