В. Волк-Карачевский - Пелевин и пустота. Роковое отречение (сборник)

Тогда, когда она придушила заговор Панина, она не стала поднимать шум. И никто не был убит, кроме тех подполковников, которым Соколович свернул шеи и они уже не смогли вести войска приветствовать нового императора… И кроме жены Павла, ей, видите ли, вздумалось повторить то, что когда-то свершила сама Екатерина. Но ей, Екатерине, это удалось, потому что императрица Елизавета уже лежала в могиле, а главное, потому что она не танцевала на балах до упаду и не доверяла никому, даже тем, кого сама посвятила в заговор.

Жене Павла казалось, что она нашла своего Орлова – Андрея Разумовского, и он возведет ее на трон… И оставив тогда в живых Панина, этого уже бесполезного ленивого пустомелю, она не пощадила жену Павла, остававшуюся опасной, и способ нашелся сам собой – она умерла родами и никто не обратил на это внимания. И сам Павел забыл о ней, как только ему в постель, не мешкая, подложили другой предмет, который отвлекает мужчину даже от мыслей о троне – а Павел, конечно же, мужчина, несмотря на всю его глупость, вон сколько внуков и внучек он уже смастерил со своей новой женой…

Да, надо жить и давать жить другим, но до той черты, которая проведена вокруг трона. Всех, кто эту черту намерен переступить, нужно уничтожать. Она это хорошо поняла. Это основной закон, который обязателен к исполнению для того, кто владеет троном… И если он не исполняет этот основной закон, то уничтожают его самого. Закон сей неизбежен… В исполнении его – суть власти монархической… И она исполняла его неукоснительно… И убивала, потому что не хотела, чтобы убили ее…

Она не хотела быть убитой, она хотела жить… Это светлейший надеется на нечто после смерти. А она знает: после смерти не будет ничего. Она не говорила об этом громко, вслух, и даже молчала, когда светлейший высказывал нечто противоположное… Но знала, что там, после смерти – ничего, кроме темноты… Там не будет ни греческого проекта, ни самого светлейшего, ни Дмитриева-Мамонова, так похожего на ее Сашеньку Ланского, для которого там, после смерти тоже ничего. Оттуда никто не возвращался… Он, ее Сашенька, который единственный из всех любил ее, он бы вернулся к ней, вернулся бы, если бы это было возможно.

Но он не вернулся, как она ни плакала, как ни страдала. Ничего, ничего нет там – только черная яма… И даже голос не донесется из этой бездонной ямы, из этой холодной, пустой темноты… Все только здесь… И греческий проект, и Турция, и Персия, и Индия… И все – только пока ты на троне, пока тебя не спихнули сначала с трона, а потом в бездонную яму…Но она не даст себя спихнуть… Она еще побудет лет двадцать здесь… А не там, куда кто-то раньше срока отправил старика Бакунина… Кто?

Ведь никто не знал, что это он предупредил ее. Никто… Знала только она сама, да Перекусихина… Если он не разболтал сам… Но на него это не похоже, Бакунин не болтун… Да, конечно, он хотел сесть на место Панина, стать главою Коллегии иностранных дел. Но она посадила Остермана. Бакунин скрытен, строптив, неглуп, такой глава Коллегии ей не нужен. Остерман глуп, но на своем месте, Коллегия у нее самой в руках…

А то, что она не повысила Бакунина – так отблагодари она его, все бы поняли за что, она продлила ему жизнь, подарила лет пятнадцать… Никто не знал… Правда, мог догадаться Павел – в тот день, когда она отчитала его, и он во всем сознался и она ткнула ему в нос пачку писем его дрожайшей супруги к Андрею Разумовскому, Павел видел Бакунина в ее кабинете, но ведь это ни о чем не говорит…

А может, она напрасно испугалась… Может, все это нелепости масонов в духе Калиостро? Глупое шутовство, доводящее до бездумных выходок? И Бакунин запутался в сетях, которые они сами для себя плетут… Ведь он, конечно же, масон, как и Панин, и все из его окружения… И не стоит обращать на это происшествие особого внимания. Пусть Шешковский, как и положено, расследует это дело, но без огласки…

И светлейшему не стоит сообщать об этом – она уже хотела послать ему депешу, вызвать его срочно в Петербург – нет, не нужно… Она сама разберется, сама все уладит и предусмотрит… Светлейшему нужно готовить армии и флот. Года через два придется продолжить войну с Турцией… Нужны деньги… Много денег… Первая турецкая война обошлась в сорок семь миллионов. Это годовой доход казны, это много, но это стоило того… У светлейшего достаточно хлопот и дел, он, действительно, так много успел сделать… Ему надо освободить руки, не отвлекать его. Он единственный, кто может сделать то, что не может даже она…

А он… Он через несколько лет будет в Константинополе… А все, что для этого нужно, она сделает сама… Нельзя давать волю страхам и поддаваться слабости… Она всегда умела находить силы в самой себе, она шла вперед несмотря ни на что… Маленькая и беззащитная девочка, одна в чужой стране, куда ее взяли только для того, чтобы вырвать из ее еще детского чрева то, что им нужно – наследника престола, а потом вышвырнуть ее, как ненужную детскую порванную пеленку. Они уложили ее в постель с этим ничтожеством, которое даже не умело сделать то, что от него требовалось, что умеет любой дворцовый лакей, в конце концов, любой деревенский мужик…

И она, тогда еще неопытная и неумелая, должна была стараться изо всех сил, чтобы помочь ему управиться со с его мужским хозяйством… А когда она родила и от нее получили то, что хотели, ее бросили одну, растерзанную, истекающую кровью, и она не могла допроситься даже подать ей воды… Но она все перенесла, она нашла силы, она все превозмогла…

О, теперь она не маленькая, беззащитная девочка… Она завоевала трон и вокруг этого трона проведена черта, которую она никому не позволит переступить. А тому, кто осмелится это сделать, придется рисковать жизнью, как это делала она, добиваясь трона… А потом, уже сидя на троне, она рисковала не меньше, а порой и больше… Да, она не маленькая, беспомощная девочка… Она – императрица. амодержица, потому что все держит сама. Но у нее есть и Потемкин, который поведет на юг армии, и никто не остановит его… Есть и ее Красный Кафтан – Дмитриев-Мамонов, совсем как Сашенька Ланской, это перст судьбы, что вместо безвозвратно ушедшего Ланского ей послан этот чудесный юноша. Тонкий и чуткий, может еще немного застенчивый, немножко нервный, но он возмужает под ее присмотром. И его она не позволит отнять у себя, как это случилось с Корсаковым…

Случай с Корсаковым очень сильно задел самолюбие Екатерины. Сильно, но не больно – потом, когда все прошло, быстро забылось… Красный Кафтан, так напоминавший ей Сашеньку Ланского, помог охладеть ко всей этой истории. И вспоминала она о ней совсем беззлобно и без тени обиды… Корсаков променял ее – сначала изменил ей с Брюсихой, она простила, обвинив во всем подругу, но потом, когда он завел роман с графиней Строгановой, прощать не стала…