Константин Петришин - Заговор жрецов

– Хватит! – вяло махнул рукой Николай II. – И так все ясно. Генералов и адмиралов много, а командовать войсками и флотом некому! – И обратился к Бирилеву: – Сегодня же отправьте от моего имени запрос во Владивосток. Я хочу знать, почему адмирал Скрыдлов не в Порт-Артуре. Такой же запрос – наместнику Алексееву. Почему Куропаткин отступает? Почему Алексеев не руководит боевыми действиями? Кто сдал Порт Дальний?..

Император умолк и закрыл глаза. И снова в кабинете воцарилась тишина, от которой холодок пробегал по коже. Лицо императора было бледным, губы слегка подрагивали.

Наблюдая за Николаем II, Витте почувствовал, что ему становится не по себе.

Прошло, наверное, минуты две или три пока Николай II открыл глаза и тихо произнес:

– Министры Сухомлинов, Бирилев и адмирал фон Гейден свободны… Остальных прошу остаться…

Когда Сухомлинов, Бирилев и фон Гейден вышли, Николай II продолжил также тихо:

– На днях императрица Александра Федоровна получила престранное письмо от герцога Гессенского. Герцог сообщает, что в Германии наблюдается рост влияния социалистов не только в обществе, но и в армии. Я полагаю, это хуже для Вильгельма, чем его необъявленная война с князем Бисмарком.

Опасения герцога Гессенского подтверждаются сообщениями, которые поступают от нашего посла в Берлине и от военного атташе, – Николай II прервал речь и перевел взгляд на Плеве. Тот встал. Однако император жестом показал ему, чтобы он сел. – Мне кажется, в России происходит то же самое.

Николай II сделал паузу, возможно, для того, чтобы кто-то из присутствующих высказал свое мнение. Однако все молчали.

– Одному всевышнему известно, что для нас лучше: изменить свое отношение к Германии или довести дело до логического конца и утопить разом в крови своих и чужих бунтовщиков…

Витте вдруг догадался, о чем сказал Николай II.

– Ваше величество, – не выдержал он, – если вы имеете в виду войну с Германией, то как и в любой войне будет победитель и будет побежденный. Если Россия окажется побежденной, от нас потребуют сдачу и рынков сбыта, и сырьевые ресурсы! А, возможно, и жизненное пространство…

– А потерять все?! – раздражено возразил великий князь Владимир Александрович. – Это как, по-вашему?

Гнев великого князя Владимира Александровича был столь велик, что Николай II даже поморщился.

– Не будем ломать копья раньше времени, – сказал он. – Я оставил вас для того, чтобы поделиться мнением, а не для того, чтобы решать вопрос о мире и войне с Германией. Мне сдается, хватит нам и этой войны.

– Ваше величество, – поднялся с места Ламсдорф, – разрешите мне высказать свое мнение.

– Говорите.

– Ваше величество, среди нас нет ни одного, кто бы ни разделял вашу тревогу. Но, слава богу, мы еще помним те дни, когда ради возвышенных целей в походе против бунтующей черни на Пиренеях объединили свои усилия русский царь, немецкий кайзер и даже французские либералы. В результате были спасены португальский и испанский троны…

– Только вознаграждение за это оказалось не одинаковым, – впервые за все время подал голос великий князь Николай Николаевич. – России предоставили возможность быть довольной своим участием в этом союзе, Германия получила анклавы и военно-морские базы в Анголе, Мозамбике и на Мадейре. А о французах я и говорить не хочу!

– Действительно… Вы правы. Бурбены оказались неблагодарными, – согласился Николай II. – Однако бог с нами… Сегодня речь идет не о контрибуциях, а об угрозе нашей государственности. И каждый из нас может оказаться в роли жреца, от которого в той или иной мере будет зависеть судьба России.

Встреча Плеве с Ламсдорфом и их разговор убедили Плеве в том, что появилась еще одна возможность повлиять на Николая II, чтобы изменить отношение к Франции в пользу Германии.

Последнее срочное совещание, которое провел император, еще более укрепило уверенность Плеве в том, что его час пробил.

Плеве был уверен: война с Японией будет проиграна, и Николаю II, чтобы сохранить монархию в неприкосновенности, придется идти на союз с Германией.

Перебрав в памяти всех, кто из окружения Николая II был ближе к нему, и с кем надо встретиться, Плеве остановился на двух фигурах: сенаторе Нейгардте, который в молодости служил вместе с Николаем II в Преображенском полку. Император имел хорошую память и не забывал друзей юности. Не без помощи Николая II Нейгардт попал на службу в министерство внутренних дел, особо опекаемым его величеством, затем был назначен градоначальником Одессы. Там уличен в казнокрадстве, но выручил друг юности. После Одессы Нейгардт получил назначение на пост губернатора сначала Нижегородской губернии, затем Екатеринославской.

Вторым был барон Будберг, помещик, прибалтийский немец. Из досье на Будберга Плеве знал, что барон окончил Петербургский пажеский корпус и служил сначала в юстиции, потом в военном ведомстве. Приблизился невесть каким образом к Александру III и постоянно сопровождал его в поездках по Австрии и Германии.

При Николае II получил назначение главного управляющего канцелярии прошений на имя царя. Был вхож к его величеству и слыл тайным советником государя.

«Немецкое ядро» внешнеполитической службы фон Ламсдорфа, как окрестил прусаков Плеве, работало неплохо, но уже и недостаточно хорошо. До последнего времени им все же удавалось не допускать серьезных разногласий во внешней политики России с Германией.

Неприятным было то, что появилась серьезная трещина в династическом союзе с прусским двором. Кузен Николая II открыто встал на сторону Японии.

Попытка Плеве повлиять на Николая II через императрицу Александру Федоровну и провести встречу монархов ничего не дала. Николай II был настолько зол на своего прусского сородича, что даже не стал говорить с императрицей.

Надо было срочно что-то предпринимать.

…«Тайная вечеря» состоялась у Плеве дома в третье воскресенье мая.

Первым приехал Будберг, минута в минуту. Нейгардт немного опоздал. Извинился, ссылаясь на то, что его задержала супруга Столыпина, родная сестра Нейгардта, пребывающая ныне в Петербурге.

После приезда Нейгардта Плеве предложил для разговора пройти к нему в кабинет

Вслед за ним в кабинет вошла супруга Плеве, принесла чай с лимоном и сразу вышла.

– Хотите новость? – спросил Будберг и хитро прищурил один глаз.

– Новость? – переспросил Плеве, усаживаясь поудобнее в кожаное кресло. – Ну расскажите.

– Императрица Александра Федоровна беременна!.. Ждет мальчика!

Барон произнес эти слова почти торжественно и взглядом победителя обвел всех присутствующих в кабинете.

Нейгардт неожиданно хмыкнул. А Плеве сразу же напряг память, стараясь вспомнить, от кого он уже это слышал. Вспомнил! Об этом как-то упоминал великий князь Николай Николаевич…