Лев Голубев-Качура - Фантастические приключения инков в космосе. Том второй

Десять человек, или полулюдей, никак не меньше, не издавая ни звука, приближались к стене. Им оставалось пробежать ярдов двести пятьдесят, когда Мария, заметив бегущих, крикнула: «Мигель, позади погоня!»

Оглянувшись, он понял, если не поторопится, то окажется в руках приверженцев сумасшедшего старика.

Крепко ухватившись за верёвку, Мигель начал, хватаясь за узлы, подниматься вверх!

Мария и Хосе ничем не могли ему помочь, просто их сил не хватало, чтобы поднять его.

Он был для них слишком тяжёл!

До отверстия в защите оставалось футов пять, не больше. Ещё одно небольшое усилие и Мигель был бы наверху, в безопасности, но он не успел.

В этот момент, успевшие подбежать преследователи ухватились за верёвку.

Стоило им только дёрнуть за неё, и всё – Мария и Хосе не удержали бы висевшего на ней Мигеля и рывка аборигенов!

Последний беглец был бы в их руках!

Но они совершили непростительную ошибку. Вместо того, чтобы просто сдёрнуть убегавшего вниз, один из них, наверное, самый ретивый, решил продолжить погоню по верёвке. Схватившись за неё он, с резвостью обезьяны, заспешил за Мигелем.

Держа верёвку из последних сил, у Марии даже выступила кровь из-под ногтей, двое ждали до тех пор, пока Мигель смог до половины туловища подняться над отверстием.

Отпустив верёвку и выжавшись на руках, командор с трудом взобрался на стену и, тут же, верёвка, извиваясь змеёй, скользнула вниз.

Поднимавшийся по ней преследователь, всё ещё судорожно держась за неё, с криком полетел вниз, на землю. И видно так уж было написано ему на роду, что неаккуратно упав, он свернул себе шею. Не помогло ему перевоплощение!

Трое беглецов остались без верёвки, и спуск со стены для них оставался один – прыгать с двадцатифутовой высоты.

Но, на какой риск не пойдёшь, когда в затылок дышит, в лучшем случае, неволя, в худшем – смерть!

Не долго, думая, прыгнул, опять первым, Хосе. Упав на четвереньки словно кошка, он тут же поднялся и закричал: «Мария, прыгай!

Но она не могла. С ней что-то случилось. Страх, как обручем, охватил её всю. На неё накатил какой-то ступор. Она не могла пошевелиться.

– Мария, что с тобой? – заволновался Мигель. Тебе надо спрыгнуть со стены.

– Я боюсь! Я очень боюсь! Я не могуу, – дрожащим голосом ответила она.

– Родная моя, пересиль себя, нам надо бежать, иначе…

Мария глянула вниз, и захваченная, зажатая тисками страха, отшатнулась от шестиярдовой пропасти. Не могу, прошептала она и, опустившись на стену, села. Из глаз её покатились слёзы.

Хосе, почувствовав, что там, наверху, что-то случилось, крикнул:

– Мигель, что у вас произошло? Почему сестра не прыгает?

– Подожди. Потерпи немного. Мы сейчас вместе с ней прыгнем.

Мигель опустился перед женой на колени и, гладя её по голове, целуя в заплаканные глаза, зашептал:

– Радость моя, успокойся. Мы не можем здесь оставаться…. За нами погоня…. Нам надо вернуться на корабль…, там нас ждёт сын… Родригес. И Хуанита с Сэлмой нас ждут. Они же пропадут без нас…, без тебя.

Мария, слушая ласковые слова мужа, постепенно успокаивалась, а Мигель продолжал: …Мы с тобой вместе спрыгнем со стены. Я всегда рядом с тобой, я помогу тебе, ты мне веришь?

– Верю, – прошептала она и вытерла слёзы.

– Ну, что вы там обнимаетесь? Нашли время! – поторопил Хосе.

– Помолчи! – резко оборвал Мигель шурина. Можешь хоть минуту постоять молча?

И, взяв Марию за руку, спросил:

– Ну, как, прыгаем?

– Да, – прошептала она, – только ты не отпускай мою руку, ладно?

– Я буду держать её крепко. Ты готова?

И они, держась за руки, вместе прыгнули вниз, к ожидавшему их Хосе.

Приземляясь рядом с женой, Мигель почувствовал, как его пронзила резкая, аж в глазах потемнело, боль в ноге, и он, охнув, остался лежать.

– Мигель, что с тобой? – подскочил к нему Хосе.

– Я, или сломал, или подвернул ногу в щиколотке, – превозмогая боль, поморщившись, прошептал сквозь зубы Мигель.

Мария, быстрее ветра, оказалась рядом.

– Дорогой, дай я посмотрю.

– Не надо, пусть Хосе посмотрит. Он в этом лучше разбирается.

– Хорошо, дорогой.

Хосе, ощупав ногу и осторожно посгибав её, успокоил Мигеля – «Перелома нет!».

А Мария, внимательно наблюдая за манипуляциями брата, с такой надеждой в глазах ждала его ответа, что он только и смог произнести – «Ты не волнуйся сестрёнка, всё будет нормально. У него только вывих. Я сейчас что-нибудь придумаю».

* * *

Не через два с половиной дня, а через пять, поздним вечером, до конца вымотанные, грязные донельзя, в грязной же одежде, беглецы взошли на борт корабля. И сразу же экипаж, по приказу Мигеля, стал готовиться к срочному старту.

Хосе так торопился на свой малый крейсер, что успел только сполоснуть лицо и руки.

Схватив со стола пару маисовых лепёшек он, жуя на ходу, стремглав бросился к себе.

Препоручив заботу о Марии её подруге, знахарке Хуаните, и сказав, что о путешествии она расскажет, как только восстановит силы, Мигель, тоже направился к себе, на капитанский мостик.

Матео доложил ему, что опору он отремонтировал, корабль исправен и готов к старту.

В голосе Сигмикса, услышавшего своего хозяина, послышались взволнованные нотки, когда он, поприветствовав Турикука, ответил, что все системы корабля функционируют в штатном режиме. Крейсер готов к полёту!

Тон доклада компьютера, очень порадовал Мигеля, и заставил его расчувствоваться.

Скажите, пожалуйста, подумал он, машина, а тоже чувства имеет.

Приказав, поддерживать готовность номер один для экстренного взлёта, он отпустил Матео, и ещё раз попытался связаться с Другом в пирамиде, но тот не отвечал.

Мигель понимал – без его помощи им никогда не покинуть эту планету, если только не случится что-то, что поможет им преодолеть притяжение. Их корабль, притянутый планетой, угодил в самый центр соленоида, поэтому они и оказались в окружении электрических сполохов.

Надо же было такому случиться, что именно в тот день, эти чёртовы учёные призраки переключили полюса электромагнита, и именно в тот день, они оказались в зоне его действия.

Нет, не иначе как по чьему-то злому умыслу они попали в такой переплёт! – с огорчением подумал Мигель и, тут же прикрыл рот ладонью. Нельзя гневить Инти, а то он рассердится и преподнесёт ещё горшее наказание, хотя…, куда уж хуже! Хуже не бывает.

Его одиночество прервал вернувшийся с каким-то самодельным прибором в руках, Матео.

– Я, вот…, тут…, пока вас не было, – начал он смущённо, – ты не подумай, это я в свободное время…, от скуки…

– Матео, да говори ты нормальным языком! Чего запинаешься? Что это у тебя в руках за ложки-поварёшки?

– Вот, я и говорю, – опять замямлил Матео, – подумал я, подумал, может быть, пригодится когда-нибудь.