Галина Долгая - Панжара. Рассказы

Взобравшись на оплывшую стену, Нимидин замер. Тревога, поднятая соколом из сна, снова одолела. Предчувствие значимости сего дня окончательно оформилось и погнало его сначала вниз, потом на холм, ступая по склону которого, он и через подошвы чарыков 4 4 Чарыки – кожаная обувь с загнутыми носами ощущал прикосновение к стенам дворца – невидимых глазу, но существующих и в его памяти, и под слоем земли.

Посветлело. Краешек солнца всплыл над миром. Нимидин обошел провал и, прикинув, в какой части дворца он образовался, спрыгнул в щель, по его подсчетам ведущую к тронному залу.

Не оставляют люди заброшенный город! Сразу видно – роют здесь землю, ищут богатства царей. И так из века в век! А ему всего лишь и нужен один-единственный камень величиной с ноготь большого пальца. Невелик, но сила в нем огромная! По преданию создан он из крови и молока самой повелительницы Земли, жены грозного бога Солнца, именуемого древними греками Зевсом. Гера зовут ту богиню. Сила ее бессмертной плоти хранила Никшапайю на протяжении многих веков. Но сила нового бога оказалась под стать урагану, сметающему на пути все, что было до него. Так погиб Город Образа Светлых вод. Так иссякла молочная река, питающая его благами земными. А если поднять тот камень, вставить в достойную оправу, согреть человеческим теплом, показав таким образом, что не забыты древние боги, что помнят люди, что нуждаются в их покровительстве?..

Нимидин пробрался к постаменту, возвышающемуся над полом на ступень. Здесь стоял трон царя! Здесь, в этом зале он видел сражение за обладание царским венцом! Нимидин обошел полуразрушенную колонну, с опаской поглядывая на прогнувшийся потолок. За колонной был проход в преддверие алтаря. Оставив посох с котомкой, он снял халат и пошарил по стене. Руки провалились в проем. Тревога сбила дыхание. Но былой азарт притупил бдительность. Нимидин пролез через проем и в сером свете, сочащемся через него, увидел: вот она – та стена, которую он сложил. Один, второй ряд. Руки шарят по глиняной штукатурке, отсчитывая ряды кирпичей до того самого, над которым лежит камень… здесь!

Рубаха отяжелела от пота, во рту пересохло. Нимидин облизнул губы, пригладил взмокшие волосы, достал нож и принялся скрести им в промежутке между кирпичами. Глубже, глубже… как бы не повредить камень! Несколько кусков замазки отвалились и упали на колени. Нимидин отложил нож. Только одной рукой он мог разломить окаменевшие куски. Вторая, обожженная в детстве горячим металлом, служила опорой, не более. Но он ловко управлял ею, поддевая куски, подвигая к здоровой руке нужный. Ни один не поддался сильным пальцам. Нимидин перевернул нож и осторожно постучал рукояткой по одному куску. Не сразу, но тот рассыпался. Камня в нем не было. Несмотря на то, что от нетерпения руки дрожали, Нимидин сосредоточился, и один за другим долбил куски замазки, пока наконец в одном из них не показался овальный, плоский с двух сторон камень. Нимидин сел, вытянув ноги и отодвинувшись от стены так, чтобы на руку падало больше света; поплевал на камень, протер его подолом рубахи, посмотрел на свет и, убедившись в том, что это то, что он искал, опустил руки и закрыл глаза.

Нашел! Нашел то, о чем думал многие годы! Нашел заветный красный агат с молочной полосой, разделившей его на две неравные части. На гладко отполированной стороне древним мастером была искусно выгравирована картина, о которой он слышал в рассказе матери и которую только мельком увидел, когда прятал камень. Обнаженный бородатый мужчина крепкого телосложения, в круглой шапочке с отворотом, держит правой рукой, переходящей в сложенное крыло, высокий посох, а на нем сидит сокол! Вернулся сокол на свое место! Теперь будет Нимидин спать спокойно, не тревожась необъяснимым, не пугаясь падения с высоты небес.

Снаружи послышался шорох. Нимидин обратился в слух. Тишина. Взглянул на камень. Зевс приподнялся на цыпочках. Вот-вот взлетит, обратившись в сокола. Это знак ему! Спрятать камень, и прочь из бывших покоев дворца, пока перекрытия потолка не обвалились под тяжестью глины.

Глубокий вздох на свежем воздухе, и чувство покоя и удовлетворения растекается по телу. В щели никого. Только юркая ящерка замерла на сколе стены и разглядывает человека внимательными круглыми глазами. Нимидин спрятал камень в шов на вороте рубахи. Никто не найдет, даже если обыскивать будет. Он давно это придумал и заранее надорвал нитку. Потом зашьет. А потом… Что будет потом?..

Сверху посыпались мелкие кусочки сухой земли. Мальчишка заглянул вниз и тут же исчез. Нимидин поспешил облачиться в халат, нахлобучил шапку, собрал нехитрый скарб и, ухватив посох поперек, полез наверх по наклонной стене провала. Заметили его, выследили! Мальчишка не один. Это понятно. Ладно. Небось, старика не обидят!

Как и предполагал Нимидин, наверху его поджидали. Мальчишки и след простыл, а два молодца окинули его колючим взглядом.

– Здравствуйте, отец! – один из них приветствовал, а в его голосе слышалось удивление. Не ожидал увидеть старика. – Никак заблудились вы, почтенный. Здесь дороги нет.

Тяжело дыша – более нарочито, чем на самом деле, – Нимидин устало посмотрел в глаза юноши. Тот не опустил их, лишь прищурился. Что ж, видно – хозяин здесь! Но старшего обязан встречать с уважением – так воспитывают детей в азиатских краях!

– И то верно, сынок, заблудился, – покачивая бородой, ответил Нимидин и сел, вздохнув еще тяжелее. – Свернул с дороги по темноте, а тут горы! Провалился в какую-то яму… насилу выбрался. Не дашь путнику воды? Вижу, у тебя бурдюк на поясе.

Юноша снял округлую кожаную флягу, вынул пробку, подал. Нимидин жадно припал к горлышку, подняв голову. Кадык на его худой шее ходил туда-сюда при каждом глотке, которые в тиши мертвого города были слышны даже лягушкам в пруду.

– Спасибо, сынок! – вытерев мокрые губы, Нимидин вернул флягу. – Теперь проводи меня до дороги, а то опять заплутаю. В Карши иду, – добавил он для ясности и поднялся, кряхтя.

Исподлобья Нимидин обвел взглядом округу. Кто еще пришел с этими двумя? Никого, вроде… Но вот в главные ворот въехал человек на осле. Далеко, не разглядеть, каков он. Видно только, что халат на нем полосатый, чалма и, хоть и едет на осле, а палкой отталкивается от земли, будто сам идет. Интересный старик. Да едет скоро – торопится! И едет к ним, по всему видать.

Юноша тоже заметил необычного всадника и засуетился. Видно, знаком ему!

– Идемте, отец, мы поможем вам спуститься.

Кивком головы он позвал спутника, и они вдвоем, придерживая Нимидина под руки, пошли с верхушки дворцового холма вниз.

– Пейте чай, уважаемый! – аксакал 5 5 Аксакал – старый уважаемый человек кишлака, приютившегося за дорогой от Еркургана, подал пиалу с дымящимся чаем.