Борис Сафин - Рязанский сказ. От Мурома до Рязани

– А почему тетки мне говорили, что она высокомерная была?

– А потому, что она из дворянского рода была. Её предки тоже купцами были.

– Час от часу не легче. Это ж, что получается? Ты, Екатерина Георгиевна не только купчиха по деду, но и дворянского роду по бабке? Как я теперь тебя на огород пущу, картошку полоть? Ни в жизнь! Будяшь таперя на паньке сидети и на цвяты глядети!

– Да! «Таперя мы такеи», – Борис заметил, что ни Ольга, ни Наташа, ни Катерина больше не прячут сверкающих от слез глаз…

© …«Жизнь в Шепелёво не отличалась разнообразием.

С весны деревня делилась на две части. Одна половина с раннего утра до позднего вечера копошилась на полях, что цепочкой огибали холмы, заросшие березняком. Вторая половина тянулась к лесу, к сушильным полянам: стаскивать лес, что зимой нарубили ломовские лесорубы и перевозить его телегами в Рубецкое для переправки плотов в Клетино, и в Ташенку для отправки плотов на Выксу. Подготовка бревна – дело тяжелое, но выгодное. Сначала бревна шкурили, распиливали ровно по две с половиной сажени и укладывали вдоль дороги. Затем перекладывали по мерке на две стопки: В треть аршина и в четверть аршина толщиной. Когда заканчивался ледоход на Оке, подавали длинные телеги и осторожно перевозили лес в Ташенку. В хороший год получалось не меньше трех тысяч телег. Если по четыре куба на телегу, то сезон обойдется в 12 тысяч кубов! А ещё «концов», после распила, получалось не меньше тысячу кубов! «Концы» развозили по избам, мало ли кому пригодится: на сарай, на баню. Если распил получался в сажень и более, то и избу можно поставить. А дрова? Баню топить сосной одно лечение! Мужики наловчились: сначала натопят березовыми дровами, чтобы стены нагрелись, а потом докладывали сосновыми чурочками, чтобы запах был, как в лесу! Хорошо! Не всегда так было. Когда лес подходил близко к деревне, бани строить запрещали. Боялись пожаров. Мылись в печах. Лет десять назад, когда после вырубки леса, образовались пропашные делянки, запрет сняли. Особенно радовались бабы, вспоминая ожоги на плечах после помывки в печи.

– Шабаш! Хватить бревны тащить. Погодим, когды Яфим Темный лошадей с телегами подасть, – мужики расселись на сложенные вдоль дороги бревна,

– Дед Михей! Давеча ты про Баташовых сказывал. Ишо соври чаво нибудь. Больно складно у тебя выходить.

– А чаво не погутарить! – дед Михей удобно уселся на бревне, растолкав мужиков, – Так на каком путях я остановилси?

– А ты сначни с переде. Тута, кто в прошлом разе не дослышал чаво. Ты сказывал, поругались они, да и разбежались, кто куды.

– Ну, энто кажный по – своему понимаеть. Я, когды в Гусь – Железном на заработках бывал, мне много кой чаго сказывали. Всяго и не упомнишь. Но, кой чаго помню. Хотитя – расскажу:

«Жил в Туле богатый человек – Иван Тимофеевич Баташов. Ну не сразу богатый. Сначала кузнец. Потом, благодаря знакомству с известным промышленником Демидовым, накопил богатое состояние. Сто лет назад Иван Тимофеевич решил расширить свои заводы и наказал внукам своим Андрею и Ивану Баташовым начать свое дело на новых землях. Так на Гусе появились чугунно-литейные заводы. Шведы, до сих пор „помнят“ пушки и ядра, которые выливались на заводах братьев Баташовых. А когда Екатерина Великая, ко дню рождения Ивана, подарила разрешение осваивать берега Выксы и Велетьмы, то заводов у Баташовых стало „пруд пруди“. Почитай – больше десятка. А столицей империи Баташовых стал Гусь – Железный, другими словами „Орлиное гнездо“. Считай, двадцать пять лет, братья правили своим железным царством»…

– А, ты дед Михей, видал, то «Орлиное гнездо»? Почему гнездо то?

– А, чо не видать то! Добре, расскажу про гнездо: «Проезжаешь Клетино и, вот она, крепость под красным кирпичом. Ежели по кругу брать, считай, версты две будет. Из каждой башни, что построены в ряд, можно легко докричаться и сообщить, ежели кто посторонний подойдеть. Поверху проход с бойницами для мушкетов. Одним словом настоящее гнездо. А, Орлиное, потому, что орлы там проживали, то есть братья Баташовы. Я молодой тогда был, лет двадцати. Собрали нас, как то, таких же молодых, и увезли в крепость ту, сад убирать. Ветки, траву, всяку мелочь. Завели нас в ворота и, бог мой! Красотища! По центру дворец на два этажа. А вокруг сады под стеклом. И на деревьях корзинки плетенные висят. Говорили, что их едять! Христом богом клянусь, едять! Анунасы прозываютси. Я потрогал корзинку, а она меня, как уколет! А, когда парк прибирали, то тоже страху натерпелись. Ляжит большой камень посреди деревьев и вдруг раз и раскололся на два камня. А меж ними дыра под землю! И оттуда шум слышатси и ветер холодючий. Сказывали, что это подземные ходы к хозяину Мещеры! Братья Баташовы договор с ним скрепили: он им подземные богатства в обмен на молодых девок и парней отдавать будеть. Кажный день! Когда из барского дома посыльный прибежал и крикнул, что в дом два молодых и красивых парня просют, я чуть портки не испортил. Притворился, что у меня живот заболел и спрятался за беседкой, что разбросаны по всему саду. Потом, оказалось, что с крепостного театра два актера сбежали. Вот они и решили поискать замену среди нас…»

– Ну и споймали тех, кто убег? Батогами небось погуляли по спинам то?

– «… не поймали. Охраны в казарме цельный батальон! Всю ночь по саду факела мелькали. Но беглые, как в воду канули. Потом сказывали, что они через те подземные ходы к Мещере подались, просить о помощи…»

– Да, у Мещеры вона, какие леса, краев нет, – Ермолай опустил зипун и удобнее уселся на бревне, – Мне свояк сказывал, что один бедолага по грибы пошел. Идет, значит, белых выглядает. Когда назад повернуть решил, то глядь, а кругом вода. До вечера бродил в поисках сухой тропы, да так и уснул от усталости, на небольшой опушке. А проснулся в избе с бородатыми мужиками. То, лесная мещера его нашла и в свою глухую деревню притащила. Неделю там прожил. Ужасти сказывал! У старшого ихнего на груди и спине бляха висить, медная с шумящими висячками. Они яго толавой называють. А ходють они по болоту, как мы вот, по твердому. И бабы у них все кольцами обвешаны. И тож с шумящими висячками. А одна, тож бляхой сверкаеть.

– Ну, уж такого не бываеть! Они, те мужики, с ведьмами болотными живуть чо ли? А ли как?

– Я не знаю, он мне не говорил про то. Говорил, что кички у них рогатые, будто рожки выглядывають. А так, ничо, от наших баб не отличишь,

– А куды ж помещик то глядить? У няго работники с ведьмами бесуятьси, а ему нипочем. Можа, ихняй барин из чуди, которая детей пугаеть?

– Да нет, того не может быть. У них ни помещика, ни другого барина нет. Только старшой. Каждый делает, что хотить! Даже тягла нет! Всё обчее. Еле-еле тот мужик уговорил отпустить его домой. Уговорил. Они ему глаза завязали и вывели на сухую тропинку. Вот так. Может они и есть те беглые?