Александр Бабин - Разведка и волчье золото

– Получай, большевицкая морда, убери руки, – говорил хорунжий, пытаясь ударить лазутчика по лицу. – Убери, говорю.

– Достаточно, – сказал ему, остепенив его пыл. Может избивать, пока не поступит приказ, это он усвоил, как «отче наше». Битье людей стало второй профессией, заменив ранее до службы иную – зажиточного казака с берегов Дона. Судьба распорядилась так, что с нами в обозе с отступления от Казани, и как говорит, будет до победного конца. Рвение по службе видно в его глазах. А недавно присвоенное офицерское звание, стало толчком в карьерном росте. И дает основание утверждать, добьется следующего, с помощью своих способностей – физической силы.

– Хорошо умеете бить, – прошептал сквозь зубы лазутчик, скорчившись на полу, вытирая с лица кровь рукавом пиджака.

– Это только начало пребывания у нас. Такая лечебная процедура будет каждодневно, как чашечка горячего кофе с утра, пока не придет просветление, – ответил ему на его высказывание.

– Я уже говорил, приехали на заработки, идет война, голод, хоть как-то прохарчиться, – прижав руки к животу.

Сапоги хорунжего сделали «свое» дело, лазутчик попытался приподняться, но не смог. Слово подхарчиться, сказал, по-видимому, специально, надеясь меня убедить, он из рабочей среды. Люди из высшего сословия словами простолюдин не выражаются. И я должен в это поверить!? Но наивным человеком его не назовешь.

– Допустим, хотели подхарчиться. А на перроне, что милостыню подают? Не понимали, вам никто не предлагает работу. Это не то место, где можно найти на пропитание. На путях военные поезда, кругом часовые.

– На вокзал прибывают и гражданские поезда, может, кому-то потребуется наша помощь – донести те же носильные вещи.

– Но что-то я не видел таких поездов в последнее время?

Он снова употребил слово носильные вещи, простолюдин ответил одним бы словом – чемодан. Ранее мне приходилось допрашивать шпионов еще до октябрьского переворота, они прокалывались на мелочах, не зная наших обычаев, пословиц, поговорок, не понимая их сути. Допрос лазутчика не дает результата, и думаю, не даст, он понимает – скажет правду, расстреляют. И его компаньон, не сегодня так завтра умрет. Что делать?

– Мы это тоже поняли, и решили идти в город, но не успели, ваши солдаты нас задержали, – ответил, уже спокойным тоном, видно боль, уменьшилась.

Я посмотрел на хорунжего и перевел взгляд на лазутчика.

Хорунжий направился к нему.

– Вы дворянин? – сказал лазутчик в тот момент, когда хорунжий намеревался его ударить.

– Хорунжий, минутку. Да дворянин, а почему это интересует?

– Как вы?! Дворянин! И можете вот так без причины избивать ни в чем не повинного человека? Я и мой товарищ, задержаны по ошибке, поймите мы не военные люди. У меня семья их нужно кормить. В центральной России голод, решили подзаработать в Сибири, если найдем работу, наши семьи приедут к нам.

Слушая его, все больше убеждался, битьем не сломить, да и зачем, если известно оба лазутчика являются разведчиками, в этом нет никаких сомнений. Меня устраивает утверждение Саввы Никитича, опознав в нем бывшего студента. Если два дня находились в Омске, имелась возможность сообщить своим руководителям о расположении воинских частей, временем располагали. И наверняка поезд с золотым запасом известен, охрану осуществляют офицеры, а не как обычно простые солдаты. Но у меня нет времени на этот безрезультатный допрос. Особенно о привлечении к сотрудничеству. Он знаком с психологическими методами ведения допроса, не зря задал вопрос о моем происхождении, надеясь перевести беседу в цивилизованное русло. Поэтому принимаю решение допрос прекратить, не сказав ни слова, поставив его в неведении, дать время подумать. Пусть поволнуется, может его подломить. Возможно, примет правильное решение. Но его выдержка на допросе подкупает, такими людьми в разведке не разбрасываются.

Вечером, как и планировал, ждал Савву Никитича в своем кабинете. А из головы не выходил пойманный лазутчик. Склонить к сотрудничеству, играя на чувствах патриотизма и о бесперспективности существования их большевистского государства, по всей видимости, не удастся. Он сильно подвергся жидовской пропаганде, якобы после победы над самодержавием у людей наступит райская жизнь. Особенно наступит у рабочих и крестьян, по их мнению, смогут управлять государством. Дискутировать с ним на эту тему, нет перспективы…

– Сергей Николаевич, извините, задержался у Верховного, – сказал Савва Никитич, войдя в кабинет, не спросив разрешения. Он так и не может привыкнуть к уставу, докладывать по форме, как полагается военным людям.

– Еще раз здравствуйте, присаживайтесь, – ответил ему, употребив гражданскую лексику. Он вальяжно сел на стул и откинулся на спинку, перекинув ногу на ногу. Посмотрев на него, стало ясно – встреча с Колчаком его вернула к мирной жизни.

– Повспоминали с Александром Васильевичем молодые годы, походы, экспедиции, открытия, научные труды. А сейчас идет война, голод и рушится страна. Люди, не понимают что творят, убивая друг друга, как это все не правильно, – и вдруг замолчал… – Извините, наверно отвлекаю пустыми разговорами, никак не могу привыкнуть, что нахожусь на службе. Вот голова с дырой!

– Все нормально. Докладывайте.

– А я пришел не с пустыми руками! Есть возможность часть золотого запаса укрыть в военном объекте. Еще до переворота я был включен в комиссию по проверке инженерных сооружений, расположенных по всей Транссибирской дороге. Объекты, возводились военными инженерами в процессе строительства дороги, предназначались для хранения обмундирования, боеприпасов, продовольствия на период боевых действий. Вероятность захвата наших Восточных территорий со стороны Китая, Японии в то время были очень высоки, да и сейчас эти страны представляют опасность. Доставка грузов с Центральной России требует определенного времени, поэтому объекты имели стратегическое значение. В комиссию входили военные специалисты и мы – научные работники. Целью мероприятия готовность объектов в случае нападения врага. Александр Васильевич поддержал мое предложение, мы можем оперативно спрятать в них золото. Но есть опасность – люди участвующие в операции. Как сделать, чтобы держали язык за зубами, ума не приложу? Им станет известно о месте хранения золота – соблазн большой. Верховный поручил вам лично заняться этим вопросом и предоставить уже свой план.

– А эти, так называемые военные объекты, где расположены? От Омска далеко? И сколько их по пути на Восток? До Иркутска имеются или до Новониколаевска (Новосибирск)? – заинтересовался таким вариантом.

– Их несколько. Одни объекты небольших размеров, другие достаточно большие и расположены в шаговой доступности от железнодорожного полотна.