Владимир Уланов - Княжеский крест. Исторический роман

– Идут они медленно, наверно, боятся попасть в засаду. Поэтому где – то через четыре часа они выйдут к реке, – ответил, немного задумавшись, Гентарас.

– То, что русские знают, где мы расположились, это очень хорошо, это только нам на руку, – задумчиво проговорил Тутвилас.

– Как это понимать? Хорошо, что русские знают, где мы находимся? – с изумлением спросил Гентарас и добавил: – Мы наоборот делали все возможное, чтобы князь Ярослав не напал на наш след.

Князь Тутвилас взял уголек, вновь наклонился над пергаментом и стал что – то чертить.

Все внимательно следили за движением его руки. Наконец, князь оторвался от своей работы и вымолвил, обращаясь к присутствующим:

– А теперь посмотрите. Я думаю так встретить наших врагов.

Место своего расположения мы не будем менять. Но оставим здесьотряд воинов для видимости. Остальные же князья со своими дружинами будут тихо сидеть в засаде. Небольшой отряд наших воинов встретит русского князя на подступах к нашему лагерю. И как только завяжется битва, они начнут отступать. Русские же ринутся их преследовать. И когда они выйдут к берегу реки, вот тогда наши засадные отряды вступят в бой с князем Ярославом, с его воинами. Русские будут зажаты со всех сторон. Впереди река, а кругом наши воины. Вот тутто мы их и разобьем.

– Мудро придумано! – с восхищением воскликнул Гедевидас.

– Нас ждет удача и в этой битве. Вернемся мы домой богатымии с пленными, которых можно продать или заставить работать с утра до вечера на себя, и с отнятыми у русских съестными запасами и барахлом. Я всегда говорил, что ты, Тутвилас, умный и хороший воин! – с одобрением сказал Викинтас.

– Ну, ты размечтался, – насмешливо сказал Тутвилас и вставил:– Надо еще победить противника, а излишняя самоуверенность вредитв серьезном деле. Давайте поспешим, князья, к своим отрядам и будем готовиться к битве.

11

Ярослав Всеволодович проснулся рано. Он долго лежал с открытыми глазами, перебирая в уме все, что произошло с ним с тех пор, как он поехал на поклон к татарским ханам. Все оказалось очень непросто. Кроме русских князей, к татарам в милость пробивались правители многих народов и княжеств и государств, которые месяцами, а некоторые даже годами жили при татарских ханах, добиваясь их расположения. Ему еще повезло, что хан Батый принял его сразу и они провели переговоры, поклялись в вечной дружбе друг с другом. Но сам Бату – хан не мог дать ярлык князю, так как ханша ханум Туракина потребовала от него, чтобы за этим он направлял всех к ней. И он вынужден это делать, чтобы не попасть к ней в немилость. Из всех разговоров с ханом князь понял, что хан Бату не намерен идти войной на Русь и занимать княжества. Единственное, что он хотел, чтобы русские князья в срок собирали дань и отправляли в Орду. Ему нужно было кормить огромную армию, чтобы держать в повиновении народы на большой территории своей Орды. Но в то же время недвусмысленно намекнул, что за непокорность он пошлет свою армию, тогда Русь будет проучена огнем и мечом.

Отправляя князя в далекое путешествие, Бату его предупредил: «Когда будешь в Каракоруме, будь внимателен и осторожен» – а в чем быть осторожным, так и не сказал.

Более двух месяцев длилось его путешествие в столицу татар.

Труден был путь через леса, горы, пустыни и бесконечную степь.

А сейчас более трех недель он живет в Каракоруме, а ханша Туракина так его и не приняла. Что замышляет капризная женщина?

Что там у нее в татарской головушке? Одному Богу известно.

Великий князь медленно встал, немного посидел в своей постели, затем накинул на себя легкую соболиную шубу. Мягкий мех грел и ласкал своей нежной теплотой.

Ярослав потихоньку прошел к выходу из шатра, чтобы не разбудить слугу и подаренную ханом жену Анастасию, которая оказалась на редкость красивой и доброй женщиной. К ней он относился как к сестре, за что она ему отвечала своей заботой. Ярослав частенько исподволь поглядывал на Анастасию, и ему в ней нравилось все, но приблизиться к ней как к женщине он стеснялся, не мог преодолеть барьер своей неуверенности, задавая себе один и тот же вопрос:

А ответит ли она ему тем же?

Он не хотел, чтобы женщина была взята им силой, а скорее безы – сходностью. Зная, сколько она пережила унижения и страдания в татарском плену, боялся ее обидеть.

Как князь ни старался тихо выйти из шатра, но слуга Ефим всетаки услышал его шаги и приподнял голову. Ярослав махнул ему рукой, чтобы тот не беспокоился, и вышел из шатра.

Рассвет только чуть – чуть забрезжил на востоке. Кругом, насколько хватало глаз, стояли круглые юрты, различные по величине и высоте, а некоторые находились на колесах. Кое – где в верхние отверстия юрт тянулся дым. В воздухе пахло гарью. Это татары топили свои очаги кизяками, – соломой, смешанной с пометом животных, – разрезанными на прямоугольные кирпичики и хорошо просушенными на солнце. Рассвет наступал быстро. На востоке небо становилось все светлее и светлее. И вот началась заря. Вначале горизонт стал легко золотиться, постепенно охватывая все больше и больше неба на востоке. Затем в золотистый цвет стали добавляться розовые оттенки, постепенно усиливаясь. И вот уже ярко – оранжевое зарево охватило полнеба. Подул легкий ветерок, принося из степи незнакомые запахи. Солнце начало медленно всходить из – за горизонта. Оранжевый свет стал светлеть, и когда на землю полились яркие лучи светила, все вокруг заиграло золотистым цветом, который пробежал по круглым юртам и полился на бескрайнюю степь.

Начинался новый день. Послышался рев скота. Пастухи выгоняли на пастбища верблюдов, лошадей, овец. Мужчины и женщины спешили подоить кобылиц и коров. Проскакал куда – то татарский отряд, сверкая на солнце своим оружием и доспехами.

Оживала жизнь в столице огромной империи. В этот момент Ярославу особенно остро захотелось на Родину, увидеть родных ему людей. Услышать до боли милое и желанное щебетание птиц, полюбоваться раскидистой березкой. Лечь в траву и вдыхать запах полевых цветов, взять в руки простенький цветок ромашки, понюхать его терпкий запах. Но до этого было еще далеко. Он понимал, что только к зиме сможет вернуться в свое княжество. Ярослав прошептал:

– Если Бог даст и капризная ханша Туракина соизволит принять меня.

И самое обидное было, что он никак не мог повлиять на события, которые происходили при дворе ханши. Даже Алан, ученый писарь, которого с ним отправил в Каракорум Батый, и тот, побывав при дворе, печально качал головой, отвечая на вопросы князя:

– Я уже всех важных ханов обошел. Никто не может повлиять на эту женщину. Пока она не желает встречаться с тобой. Велено тебе сообщить, светлый князь, ждать. Зато католиков она приняла сразу же и почти каждый день встречается с ними и подолгу беседует. О чем говорят, никто не знает. Все у них держится в тайне.