Валерий Киселёв - 245-й… Исповедь полка. Первая чеченская кампания. Книга 1-я

Служба шла прекрасно, большой опыт получили. В Германию я попал после окопов, и она мне показалась санаторием. Боевая подготовка в Группе войск в Германии была на очень высоком уровне. Перспектива служебного роста – замечательная. Но полк из Германии вывели в Россию. После распада Советского Союза солдат, а ребят только из Средней Азии у нас было процентов восемьдесят, отправили по домам. Под самый вывод полка нам дали человек сорок молодых солдат. В их числе был и Женя Ращупкин, мой солдат, потом он стал прапорщиком. Мог ли я подумать тогда, что в Чечне мне придется его, раненого, вытаскивать из-под обстрела… С молодыми солдатами мы погрузили технику в эшелоны и уехали в Нижегородскую область.

Встретили нас с хлебом-солью – губернатор Борис Немцов, командующий 22-й армией генерал Иван Иванович Ефремов. Но очень скоро нам, офицерам, пришлось заниматься несвойственными для себя обязанностями. Я сам лопатой и столбики вкапывал, проволоку на базе хранения техники протягивал. А что было делать: на трех офицеров у нас было по одному солдату.

Ушел в отпуск, приезжаю, меня вызывает комбат Юрий Анатольевич Цуркан: «Есть должность зам комбата. Я знаю твои качества, способности. Пойдешь?». – «Пойду». Через неделю я получаю квартиру, и как раз полк начинают отмобилизовывать для отправки в Чечню…

В декабре 1994 года в 245-м гвардейском мотострелковом полку насчитывалось всего 170 человек личного состава, в основном офицеров и прапорщиков. Боевая подготовка в полку летом и осенью этого года фактически не велась: людей едва хватало для несения караульной и гарнизонной службы.

Так в результате всего лишь ряда организационных мероприятий один из лучших полков Российской армии фактически утратил боеспособность. И таких полков в Вооруженных Силах России тогда было десятки.

Командиром 245-го гвардейского мотострелкового полка незадолго до передислокации в Нижегородскую область был назначен подполковник Станислав Морозов.

Из биографии:

Станислав Николаевич Морозовродился 12 июня 1958 года в селе Ступишино Тягинского района Кемеровской области. В 1979 году окончил Омское высшее общевойсковое командное училище. Служил в мотострелковых частях, командовал взводом, ротой, батальоном. В 1980-х годах принимал участие в боевых действиях в Афганистане в должности военного советника при штабе афганской пехотной дивизии. После возвращения из Афганистана окончил Военную Академию имени М. В. Фрунзе.

Продолжил службу начальником штаба, а затем – командиром мотострелкового полка в Группе советских войск в Германии.

25 марта 1994 года назначен командиром 245-го гвардейского мотострелкового полка. Командуя полком в условиях боевой обстановки в Чечне, проявил высокие профессиональные качества, выдержку и личное мужество. Трижды представлялся к званию Героя России.

За умелое руководство полком в Шатойской операции, отвагу в бою С. Н. Морозов 12 сентября 1996 года был удостоен звания Героя России.

После кампании в Чечне был назначен начальником штаба Таманской дивизии. Затем служил в военном комиссариате Юго-Восточного административного округа Москвы. С 2002 года – заместитель военного комиссара Московской области.

Награжден двумя медалями «За боевые заслуги», медалями «Воину-интернационалисту от благодарного афганского народа», «За безупречную службу» 2-й степени; двумя медалями «За отличие в воинской службе» 1-й степени, медалями Жукова, «За ратную доблесть», орденами «Звезда» (государственная награда Демократической Республики Афганистан, «За службу Родине в ВС СССР», Мужества, медалью «Герой России» (вручена 12.06.1997 г.).

Гвардии полковник Станислав Николаевич Морозов скоропостижно скончался 2 апреля 2007 года в своем рабочем кабинете от острой сердечной недостаточности. Похоронен на Аллее славы городского кладбища г. Краснознаменска.

21 декабря 1994 года подполковник Морозов получил директиву Генштаба о приведении полка в полную боевую готовность для отправки на Северный Кавказ. Эта директива, наверное, была для него как гром среди ясного неба: полка, как боевой единицы на тот момент фактически не существовало.

Документы

Из журнала боевых действий полка:

В связи с ведением боевых действий в республике Чечня было принято решение сформировать на базе кадрированного полка и развернуть полк до штатов военного времени. Офицерами и прапорщиками полк был укомплектован из ресурсов Московского военного округа. Личный состав полка был переведен из Дальневосточного военного округа. По мере укомплектования подразделений проводилось боевое слаживание. Недостающую технику и вооружение полк получил из ресурсов МВО. Боевое слаживание проведено не в полном объеме.

Как прошли в полку дни после получения директивы Генштаба, что было конкретно за этой последней, очень короткой фразой из Журнала боевых действий – рассказывают ветераны полка…

Игорь Бабанин, старший помощник начальника штаба полка по кадрам и строевой части, старший лейтенант:

– С десятого декабря мне, причем напрямую, минуя штаб дивизии и отдел кадров армии, вдруг стали звонить из Главного управления кадров Министерства обороны и управления кадров Московского военного округа. Спрашивали, какой штат полка, как укомплектован, сколько офицеров, прапорщиков. Я ответил и спросил: «А зачем вам это все?» – «Ты телевизор смотришь?» – «Смотрю. Но почему именно наш полк, который и так с мая прошел четыре сокращения?» – «Вы откуда пришли? Из Германии. Значит, службу знаете».

Директива, которая пришла в штаб полка, была не на ввод его в Чечню, а на развертывание до штатов военного времени и доукомплектование офицерами и солдатами для выполнения боевой задачи. А вот директивы на передислокацию полка в Чечню не было. После окончания первой чеченской кампании, когда полковник Морозов был уже в Москве, он позвонил мне, встретились, и Станислав Николаевич сказал: «Меня начинает дергать прокуратура. Требуют объяснений, на каком основании полк поехал в Чечню. Такое ощущение, что я с бодуна проснулся, построил полк и сам повез его в Чечню». Я снял копии с директивы о развертывании полка до штатов военного времени и отвез ему.

Армию в то время запугали демократическими реформами настолько, что командиры и начальники самого высокого уровня боялись принимать решения. Характерным примером будет такой эпизод… В штабе группировки в Чечне я видел карту. Обстановка на ней – никаких синих или красных стрелок – нанесена простым карандашом. В случае чего все можно было стереть… То есть – какая война? Где? В Чечне никто не воюет…