Уильям Ансордж - Под солнцем Африки. Военные и охотничьи приключения, описания туземных племен

Для путешественника абсолютно необходимо иметь хороших слуг. Благополучие путешественника зависит от тех слуг, которых он привлекает; они должны быть честными, исполнительными, трезвыми и здоровыми. Если в 800 или 1000 милях от побережья слуга уволен, его практически невозможно заменить.

На иллюстрации показана моя последняя партия слуг или «боев», как их обычно называют; и хотя, в целом, мне необычайно везло с моими «боями», эти четверо были лучшими из всех, кто у меня был.

Трое принадлежали к народностям: мнямвези, вахима и суахили, а один был арабом. Поскольку у меня было две винтовки и два ружья, каждый «бой» должен был носить их на марше. Араб-бригадир отвечал за мой полевой бинокль, револьвер и сумку, в которых содержалось множество мелких предметов, таких как спички, сигареты, консервный нож, шпагат, ножницы, нож и т. д. Мнямвези обычно нес мою водонепроницаемую сумку на голове и коробку для шлема, привязанную к винтовке. Тропический шлем, который я обычно ношу, становится таким же тяжелым, как кусок свинца, если он подвергается воздействию хорошего ливня; поэтому он помещается внутри коробки при первом предупреждении о ливне, а на голову надевается промасляная кожа.

Низкорослый вахима-бой отвечал за мой сачок для ловли насекомых и коробку с образцами; он и мнямвези носили также алюминиевую бутылку с водой. Это была обычная обязанность вахима-боя следить за тем, чтобы одна из этих бутылок была наполнена свежим чаем перед началом марша.

Караваны следуют одной коолонной за «киангози» или проводником. Теперь, когда есть открытая дорога из Момбасы в Кампалу, проводник больше не требуется; но в моих первом и втором путешествиях «киангози» был важным персонажем. Все, однако, зависит от начальника каравана. Если впереди опасность, он должен быть передовым, а если где-то враг лежит в засаде, чтобы вырезать караван, начапьник должен быть последним и не допустить, чтобы отстающие отделились от основной колонны.

В моем четвертом путешествии мы с трудом избежали пленения людьми Мбарука *, повстанческого араба, который на какое-то время сделал дорогу между Нди и Имазерой небезопасной. В указанное время правительством был отправлен вооруженный эскорт, чтобы встречать караваны, и мы только что пропустили день прибытия такого эскорта. Мы шли день и ночь до тех пор, пока носильщики не устали до полусмерти, и, наконец, я должен был позволить им лечь на какое-то время. Они мгновенно заснули посреди дороги рядом со своими грузами. Но, будучи лидером каравана, ответственным за общую безопасность, я не мог позволить себе спать, поэтому сидел с заряженной винтовкой и пальцем на спусковом крючке, проведя на таком дежурстве тревожные часы, так как я не мог доверить это никому из моих людей. Это длилось всего пару часов, но каждая минута, казалось, тянулась вечно. Затем я разбудил людей, и мы поспешили дальше. Спустя полчаса отряды Мбарука прошли через то самое место, где я был вынужден дать каравану и отдохнуть и немного поспать.

* Мбару́к (Mbaruk) Бин Рашид Бин Салим аль-Мазруи (годы рождения и смерти неизвестны). Правитель султаната Гази на восточно-африканском побережье во второй половине XIX века, руководитель вооруженного выступления против английского колониального вторжения в 1895—1896 г. г. Мбарук принадлежал к арабской династии аль-Мазруи, которая в XVIII – XIX веках формально находилась в вассальной зависимости от султанов Занзибара и многие десятилетия вела борьбу за полную самостоятельность. С переходом в 1890 г. Занзибара под британский протекторат эта борьба обострилась. После создания Восточноафриканского протектората в 1895 году британские власти объявили Мбарука мятежником и послали против него карательную экспедицию. Избегая столкновений с англичанами, Мбарук начал партизанскую войну. Только после прибытия значительных подкреплений из Индии англичанам удалось разбить основные силы Мбарука. В апреле 1896 года остатки его войска перешли на территорию Германской Восточной Африки и сдались немецким властям. – Примечание переводчика

Негры в караване – самые беспечные существа, и даже уверенность в том, что коварный враг может прятаться в кустарнике, не заставит их бодрствовать, выставленные часовые беззаботно засыпают. Один из миссионерских караванов, таким образом, подвергся нападению. Это было в 1895 году, и я был тогда в Мумии в Кавирондо. Ночные стражи, которым было поручено дежурить, заснули. Враждебные дикари внезапно бросились с копьями на заснувших и убили большинство из них на месте. Несколько выживших сбежали и добрались до Мумии. Мне пришлось перевязывать их раны. У одного человека был снят скальп, и его лоскут свисал, у него также была глубокая колотая рана в затылке, его бедро пронзило копье, а его рука была глубоко порезана в нескольких местах. У других были раны от копьий и порезы на теле. Я полагаю, что около двадцати носильщиков погибли, из-за их безрассудства и пренебрежения общей безопасностью.

Лагерная кухня примитивна до крайности и разворачивается на открытом воздухе; в дождливую погоду грубая хижина из травы может служить кухней. Очень сложно отменить устоявшийся обычай караванов, согласно которому повар освобождается от переноски чего-либо, кроме лагерного чайника. Носильщик, который должен нести горшки в качестве «помощника повара», действует на стоянке, как мойщик посуды и буфетчик, и приобретает своего рода право наследовать должность повара. Повар сидит и руководит. Как бы мало он ни работал, он всегда ожидает, что его будут снабжать одним или несколькими помощниками, которые будут чистить овощи, ощипывать птицу, кипятить воду и т. д.

Если помощник повара немного умен, он скоро постигает кулинарные секреты, поскольку повар заставляет его выполнять всю работу; и если у помощника есть какие-то способности, он вовремя узнает дополнительные рецепты от других поваров. Однажды судья в Кампале обнаружил, что его повар никогда не и не готовил еду; все делалось помощником повара, повар, оставил за собой только право снимать пробу. Сняв пробу, повар не только наслаждался безделием до конца дня, но и менял монотонность своего существования, напиваясь, как свинья.

Кажется, нет никаких причин, почему повара должны быть пьяницами, но это, к сожалению, правило, а не исключение. Мой повар Муса преуспел в этом точно так же, и, поскольку суданское виски в Кампале оказалось слишком большим соблазном для него, он отсутствовал три дня напиваясь до беспамятства. Когда Муса снова появился в моем лагере, он обнаружил, что Хамади Марзук, помощника повара, занял его место на постоянной основе.