Виктор Королев - Генерал Милорадович

Спал плохо. Долго не мог уснуть. Долго просыпался. Валялся в кровати и почему-то вспоминал, как у того же Шаховского немецкая гадалка Кирхгоф предрекла ему скорую гибель. Чёртова ведьма!..

Сразу несколько напольных часов в комнатах стали отбивать половину десятого. Со всех сторон пело и звенело. Тут же встал, крикнул одеваться. До пятидесяти четырёх лет дожил, а всё денщики да адъютанты в услужении. Ни семьи, ни… Нет, любовниц было немерено. Все помнят, как ставил для них шатры в Киеве и Екатерингофе. Да кто знает, за что его любили. За должности и звания? За дорогие подарки?

Умылся ледяной водой. Надел новую рубаху из голландского тончайшего сукна. Мундир парадный – со всеми орденами. Андреевская лента через плечо. Единственный на свете кавалер высших российских орденов и всех европейских держав. Пусть знают!..

У подъезда дома отпустил карету и охрану. Сначала решил всё-таки зайти к Майкову. Ну, Аполлон, встречай, я к тебе тоску-кручину заливать в семейном кругу! И вечером сегодня чтоб танцы были отменные – лучший мазурист соскучился по весёлым па Фредерика Шопена! Идёт генерал не паркетный, а боевой, к тому ж танцор – записной!

С Аполлоном они были на ты – всего-то четыре года разница. Тот был из известной семьи литераторов, сам писал стихи, а женат был на Наталье Серебряковой, которая родила ему одиннадцать детей. Дети подросли, и Аполлон завёл «свою Катеньку». Актриса императорских театров Екатерина Азаревич родила ему троих детей. Она жила на Екатерининском канале, а Аполлон считал это своим вторым домом. Туда и созвал гостей на тезоименитство.

Встретили как самого почётного гостя, усадили в центр стола. Право первого тоста – генерал-губернатору.

– Аполлон, я знаю тебя с войны, – начал генерал. – Ты и тогда проявил себя очень храбрым человеком, из-под носа французов уводя московскую труппу и всю театральную кассу. Не зря тебя нарекли таким именем, благородный сын Зевса. И в это зимнее утро я хочу рассказать всем, что говорят звёзды про нашего именинника, про его характер…

Слушали очень внимательно. Когда совпадало с характером хозяина, смеялись от души и хлопали в ладоши.

– По характеру Аполлоны спокойны, холодны, даже высокомерны. Не поддаются чужому влиянию, не реагируют на угрозы, а вот заинтересовать их чем-то легко. Они стремятся быть первыми, верят в свой талант и умеют убедить в этом других… И дальше говорил как по писаному:

– Аполлон – страстный мечтатель и фантазёр, воображение часто уводит его далеко от реальности. Это сильный человек, добивающийся жизненного успеха. Он обладает прекрасной памятью, которая всё замечает и систематизирует. Он способен прощать и бескорыстно любить. Он знает, что взоры женщин упоительнее вина, это божественный нектар. Ему нравится красиво принимать гостей, вести интеллектуальные беседы за столом…

В этом месте все опять засмеялись. Чокнулись, выпили шампанского. Только собрался кто-то новый тост сказать, как двери залы распахнулись – начальник тайной полиции, ни с кем не здороваясь, подошёл к генерал-губернатору и что-то прошептал ему на ухо.

Милорадович не стал делать из этого тайны:

– В городе бунт, господа! Прошу извинить, я вынужден вас покинуть!..

Это он, военный генерал-губернатор Северной столицы, смотрел только что на балерин да на гостей застольных. И мы видели декабрьский Санкт-Петербург его усталыми глазами. А теперь посмотрим непредвзято на самого графа Милорадовича, да не в последний месяц 1825 года, а начиная с рождения его, с малолетства. И чуточку не так, как пишут в справочниках и исторических энциклопедиях. Каждый этап его славной жизни разберём по-своему, так что биографам не стоит сравнивать это художественное описание с исторической хронологией.

Родился будущий генерал 1 октября 1771 года. С пелёнок был записан в гвардию. Так было принято, и так батюшка – генерал-поручик – повелел. И когда к Милорадовичу-старшему приходил в гости его боевой товарищ, ещё не граф, но тоже генерал, Суворов Александр Васильевич, и они садились пить чай и вспоминать «минувшие дни и битвы, где вместе рубились», маленький Миша получал от будущего генералиссимуса главный наказ:

– Помни: кто хорош для первой роли, тот не годен для второй! Учись военному делу надлежаще! Делай, как твой отец и как я, – и тоже будешь генералом! Бог мой, вперёд!

Исполнял наказ добросовестно. В девять лет – подпрапорщик, в пятнадцать – прапорщик. То есть ещё не офицер, но уже знаменосец. А на следующий год поручик Михаил Милорадович участвует в русско-шведской войне. Чины следовали ему, и службы он не оставлял. Капитан, через год полковник, в двадцать семь неполных лет – генерал-майор, шеф Апшеронского полка. Всё сбывается в этой жизни, если очень сильно хочешь.

Ещё нет орденов на его мундире, но слава уже шагает впереди. Он тоже, как и Суворов, «отец родной солдатам», хотя по возрасту кое-кому из них годится в сыновья. Мушкетёры-апшеронцы его полка клялись, что готовы идти за ним в огонь и в воду. А судьба только и ждала случая, чтобы это проверить.

У местечка Альтдорф (это уже Швейцарский поход 1799 года) русская армия попала в ловушку. Дальше пути просто нет: с трёх сторон отвесные скалы, и через реку уже не перейти, потому как французы подожгли мост. Он горит и вот-вот рухнет в пропасть. Лошади встали, храпят, мордами крутят. Как заворожённые, уставились солдаты на бушующее пламя – и ни шагу. Никто не хочет помирать. А молодой генерал мигом спрыгнул с коня, шпагу наголо – и в огонь! Только крикнуть успел:

– Бог мой, вперёд! Делай, как я!

За ним, по одному – ротные командиры, солдаты, а следом обозники, мешки на морды лошадям накинув. Все прошли. За последней повозкой брёвна рухнули вниз. Только к тому времени полк уже разбил французов, взяв половину в плен.

Донеслось до фельдмаршала Суворова мигом. Командующий армией вызвал шефа Апшеронского полка к себе и сказал сурово:

– За смелость хвалю, а бравады лишней не надобно, тебе ещё долго России служить!

Но в реляциях сына своего боевого товарища не забыл – первые ордена на мундире Милорадовича-младшего засверкали. И бывало в том походе (да и в Итальянском тоже), что отправлял генерала на помощь другим полкам, не раз так бывало.

Когда русскому отряду предстояло под неприятельским огнём переправиться через реку Верону, Михаил Милорадович прибыл из ставки в парадном мундире, при орденах. Выехал вперёд. Адъютант предупредил:

– Неприятель целит в вас!

– Бог мой! Поглядим, умеют ли они стрелять.

И поскакал к реке, крича пехоте:

– Делай, как я! Не отставай!

И солдаты пошли за ним. Настоящие храбрецы в огне не горят и в воде не тонут. Словно тридцать три богатыря, все красавцы удалые, великаны молодые из воды вышли, на штыки взяли неприятеля и обратили в бегство.