Сергей Вишняков - Страсти по Апокалипсису. Или что скрыто в числе зверя

Что-то не чувствуется, что человек обращается к тому, кто трудился на его же месте, замещал его. Ни слова, ни полслова о том, что именно в этом городе трудился сам Иоанн. Ни о какой преемственности речи нет! Почему это интересно, ведь обращается он к тому, кто замещал его, по сути, во время ссылки. Либо же был его первым помощником до оной. Но обращается к нему как и к прочим, как к просто знакомому по работе.

Мало того, «ходящий посреди семи золотых светильников». Обратите внимание на то, что автор утверждает, что он не находился в одном месте, но ХОДИЛ между семью городами, что, мягко говоря, противоречит житию святого Иоанна. При этом здесь уже не пройдет утверждение, что послание исходит от Иисуса. Уж он не стал бы говорить, что ходит между семью городами. Только между семью городами! Послание написано именно в духе чиновного человека, проверяющего свои подведомственные приходы. Что, кстати, опять же подтверждается словами:

«…и испытал тех, которые называют себя Апостолами, а они не таковы, и нашел, что они лжецы; (Отк. 2:2)».

Ни самому Апостолу Иоанну, ни Иисусу нет необходимости ИСПЫТЫВАТЬ кого-либо, достаточно просто УЗНАТЬ!

Следующая странность – упоминание меча! Неоднократное упоминание обоюдоострого меча. То есть римского меча, не иудейского кривого с односторонней заточкой, а римского! О чем это говорит? А лишь о том, что «первосвященник» или, по крайней мере, человек далеко не последний в «коренной» религии даже не пытается проявить патриотизм, а напротив, пользуется оружием, которое характерно для его врагов. В 1 веке он вряд ли этим сыскал бы себе сторонников. По крайней мере, не стал бы показывать свои предпочтения в оружии перед своими соратниками. Здесь же, напротив, он упоминает его три раза подряд, показывая тем самым простое превосходство своего оружия, а не предпочтение вражескому (а именно так это было бы воспринято в 1 веке).

Так мало еще само упоминание меча – он упоминается со знанием дела, упоминается от лица человека, который не просто слышал об этом оружии, а явно хорошо владеющий им. Владеющий или неоднократно использующий его.

«… и из уст Его выходил острый с обеих сторон меч (Отк. 1:16)»

«так говорит Имеющий острый с обеих сторон меч… (Отк. 2:12)».

Очень странно для рыбака и сына рыбака каковым был настоящий Иоанн богослов.

Возможно, многие, читающие это, скажут, что Иоанн, как личность творческая, легко и быстро всему обучался и впитывал все новое. Вполне вероятно. И этого никто отрицать не стал бы, если бы не одно но. Читая «Житие святого Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова», узнаем, что все время до ссылки Иоанн находился исключительно в городе Эфесе. Да и некогда ему было куда-либо отлучаться. Он то исполнял свои обязанности истопника, то боролся с демоном, живущим в бане, в которой работал, а то занимался лекарством. И нигде нет указаний на то, что он покидал город. Сведения о путешествии по другим городам апокалипсиса появляются (на что прямо указывает «житие…») сразу же после ссылки.

И опять нестыковка. По сведениям историков христианства «Апокалипсис» он писал, будучи на Патмосе. То есть, написал послания до того, как посетил города, которые описывает. Странно, не правда ли? Странно только в том случае, если принять, что послание пишет Иоанн-апостол, но все становится весьма понятно, если принять, что написано сие в другое время и другим человеком – Иоанном-не-Апостолом.

Идем далее.

В писании речь идет о преследовании христиан.

Вот здесь кроется самое странное. Для тех, кто не очень внимательно читал историю поясню, что Римская Империя очень оригинальное образование во всех смыслах. Для удержания в повиновении такие огромные территории необходимо, чтобы на местах захватчиков поддерживала верхушка – знать и жрецы. В противном случае вы получаете готовый пороховой погреб с уже зажженным фитилем. Рим старался избегать таких ситуаций.

После вхождения в Империю очередной провинции, которая перед этим была самостоятельным государством, для местных жителей мало что менялось. Разве только то, что теперь они должны были почитать Римского Императора наравне со своими богами. Заметим, что система управления при этом практически оставалась той же. Если во главе был царь, то царь и оставался (иногда даже тот же самый!), если храмами управляли жрецы, то и они оставались на месте. Мало того, местные божества после этого считались «государственными божествами» Империи.

Точно так и произошло с небольшими государствами в Палестине. Цари остались местные, священники тоже. Помните – в Евангелии упоминается именно местный священник, а не жрец какого-нибудь храма Юпитера? Местная религия отнюдь не преследовалась, – она сотрудничала с имперской администрацией.

При возникновении Христианства оно даже не преследовалось Римом! Империи оно не несло угрозы. Мало того, оно даже сдерживало население от выступлений против завоевателей – «всякая власть – от Бога». А вот традиционная местная религия так не считала. По ней – только иудеи богоизбранный народ. Отсюда и стычки на религиозной почве.

Но даже при всем при том, восстания иудеев в 1 веке происходят только на территории Палестины. К тому времени они еще недостаточно распространились по Римской Империи. Вспомним хотя бы знаменитые Иудейские войны, описанные Флавием! Но при этом в Палестинских войнах говорится о преследованиях иудеев, и ни слова о последователях Христа в этом ключе.

Религиозные войны на территории Асии велись в более позднее время, в конце 3 – начале 4 веков. Причем здесь речь идет уже о преследовании именно христиан. Даже если предположить, что оба этих события происходили одновременно (и война в Палестине, и стычки с христианами в Малой Азии), то уж Флавий не пропустил бы это событие. А он упорно молчит об Асии, и, буквально кричит о Палестине.

О зверствах в отношении христиан кричит другой историк – Евсевий Кесарийский. Он описывает многочисленные казни именно последователей учения Христа. Но события эти происходят в начале 4 века и на территории Малой Асии.

Еще одна странность заключается в том, что, Иоанн упорно молчит о другом знаменательном событии – разрушении Храма, которое произошло совсем не так давно (70-й год Н.Э.). Да именно так – с большой буквы! Странно, если считать время написания «Откровений» 1 век, но весьма понятно, если это происходит в начале четвертого века.

Может у кого-то и вызовет сомнение то, что автор «Откровений» будет трепетно относиться к святилищу иудеев. Совершенно напрасно. Каждый житель Палестины с трепетом относился к Храму. Он был один. Это молельных домов могло быть много, а место обитания единственного Бога могло быть только одно. И почитали его все иудеи. Христиане первого века не были исключением – они тоже себя считали иудеями. Мало того, сам Иисус считал Храм домом отца своего!