М. Хованский - Невестка Петра Великого (сборник)

После заседания Совета Шенборн пригласил к себе царевича и сообщил ему решение императора: Карл VI согласился дать беглецу тайное убежище и заступиться за него перед его отцом. Император предпочел не видеться с царевичем для того, чтобы свидание их не разглашалось и не открылось присутствие Алексея в Вене. Для него найдут безопасное укрытие до окончания переговоров, которые должны примирить его с отцом. Царевич согласился на все, лишь бы его не выдавали отцу; это означало бы, уверял он, его верную и жестокую смерть, так как никакого примирения между ним и Петром немыслимо.

Спустя два дня царевич по приказанию императора был отвезен тайно в Вейербург, в шести милях от Вены. Туда приехал один из императорских советников для подробного допроса. После допроса советник объявил царевичу, что для большей безопасности Карл VI решил поместить его в одну из государственных крепостей под видом государственного узника. Царевич не возражал, только убедительно просил достать ему священника греческого вероисповедания, но ему в этом отказали из-за опасения, что от этого тайна его местонахождения может раскрыться.

Двадцать седьмого ноября царевич и его маленькая свита оставили Вейербург и в крестьянской повозке уехали по направлению к Зальцбургу. Отсюда они углубились в горы и проехали через Тироль до долины Леха. Около деревни Реутте, на уединенной горе, поросшей соснами, находилась крепость Эренберг, которую император назначил тюрьмой для своего гостя.

В то время как Алексей отдыхал в Мильбахе, последней станции от Эренберга, государственный секретарь Кюль, имевший поручение сопровождать царевича, отправился вперед, чтобы передать коменданту крепости подробные инструкции императора. Начальнику крепости предписывалось держать в Эренберге в глубокой тайне посылаемого к нему государственного узника, имени которого ему не сообщили. Чтобы предупредить всякие неприятности, комендант не должен делать никакой перемены в составе маленького гарнизона и не позволять солдатам удаляться из крепости во все время заключения в ней узника. Окна комнаты, где будет жить узник, должны быть снабжены решетками. Комендант обязан обращаться с узником с почтением и обеспечить хорошее питание. Для этого император назначил на его содержание триста флоринов ежемесячно. В случае серьезной болезни врач может быть допущен, но только в присутствии коменданта. Переписка узников должна идти через императорскую канцелярию. Никто чужой под страхом строгого наказания не должен приближаться к воротам крепости и расспрашивать сторожей. Комендант ответит своей головой за безопасность таинственного гостя.

Передав эти приказания, Кюль вернулся к своим спутникам и утром седьмого декабря доставил их в Эренберг.

Бедный беглец только тогда свободно вздохнул, когда приехал в крепость. Он написал к Шенборну и благодарил за то, что его так хорошо укрыли, он только повторял свою просьбу прислать ему священника своего вероисповедания.

Шенборн в своем ответе сообщил ему, что говорят о пропавшем царевиче. Вообще утверждают, что он погиб. Одни говорят, что его лишили жизни по приказанию царя, а другие считают, что его убили на дороге разбойники. Лишь некоторые думают, что он убежал от жестокости отца, но никто не знает, где он находится. Петербургские друзья, прибавил Шенборн, советуют царевичу тщательно скрываться, потому что по возвращении царя из Амстердама приступят к деятельным розыскам; что касается до священника, то просьба эта неисполнима.

Кроме того, Шенборн сообщил эренбергскому узнику известия, полученные от австрийского посланника в Петербурге. Этот агент с пылким воображением писал своему двору, что исчезновение царевича произвело в народе громадное впечатление, что все готовятся к восстанию и что гвардия составила заговор и собирается убить Петра в Мекленбурге.

Алексей не скрывал своей радости при этих известиях. Он всегда мечтал о восстании народа в его пользу. Слух о его смерти был ему кстати, и царевич считал себя совершенно спасенным от отцовских преследований в неизвестной тирольской тюрьме под обещанной защитой австрийского императора и его дипломатов.

Однако следующие события доказали, что австрийские дипломаты имели дело с искусными сыщиками Петра.

В течение четырех месяцев тайну царевича знали только четыре человека: император, канцлер Шенборн, государственный секретарь Кюль и принц Евгений Савойский, президент придворного Совета и верховный директор государственных дел.

Но Веселовский был тонкий дипломат; он не обращал никакого внимания на слухи о смерти царевича, инстинктивно чувствуя, что предмет его розыска находится вблизи от него – в Вене или недалеко от этого города.

Веселовский долго ничего не мог узнать от австрийских дипломатов, которые отделывались вежливостями.

Двадцать девятого марта какой-то мелкий писец из придворной канцелярии, давно подкупленный Веселовским, в конфиденциальном разговоре сказал мимоходом:

– Не находится ли Коханский под покровительством императора где-нибудь в Тироле?

Искусный сыщик ухватился за эту мысль. Он пошел прямо к канцлеру и принцу Евгению и сказал:

– Коханский находится в Тироле под покровительством императора.

Его высокопоставленные собеседники уверяли, что ничего не знают о царевиче, сам император повторил эту ложь.

В это время Петр прислал из Амстердама Веселовскому на помощь капитана гвардии Румянцева с тремя решительными офицерами с приказанием схватить царевича даже на земле императора, если они его найдут, и собственноручное письмо Карлу VI с требованием немедленной выдачи его сына.

Веселовский посчитал преждевременным передавать письмо Карлу, но немедленно отправил Румянцева в Тироль для расследования.

Румянцев вернулся двадцать второго апреля в Вену; он разъезжал в Тироле по горам и узнал о существовании крепости Эренберг. Местные жители кое о чем догадывались: они полагали, что в государственной тюрьме заключено какое-то важное венгерское или польское лицо. Веселовский более не сомневался, он попросил аудиенции у императора и передал ему письмо царя. Карл, улыбаясь, сказал, что наведет справку у своих министров. Между тем Веселовский снова отправляет Румянцева в Тироль с паспортом шведского офицера. Румянцев с товарищами получили приказание от Веселовского поселиться в деревне Реутте, близ Эренберга, подстерегать узника и попытаться схватить его. Румянцев считал это предприятие исполнимым, так как гарнизон крепости состоял только из двадцати солдат и приступил, так сказать, к осаде крепости. Несмотря на частые неприятности от императорских чиновников, он беспрестанно бродил вокруг крепости, наконец увидел в ней молодого человека, в котором узнал Алексея Петровича; он немедленно известил обо всем Веселовского. Последний, имея в руках письмо Румянцева, начал решительнее и чаще являться к принцу Евгению и к самому императору. Как тот, так и другой уже не могли скрыть тайны и только старались затянуть дело, обещая хлопотать перед царем за сына. При этом венский кабинет не желал разрыва с царем из-за Алексея. Поэтому австрийские дипломаты считали за лучшее посоветовать царевичу бежать в более отдаленную страну.