Валерий Рябых - Загадка Симфосия. Исторический детектив

Зато у банщика Якима нашли под лавкой в берестяном туеске отбеленную пелену с вышитыми магическими символами. Дальше, больше! Перерыли всю келью и в здоровенной корчаге с пахучими травами обнаружили двойное дно. Там завернутое в холстинку лежало сатанинское облачение для окаянных треб. Настоятель Кирилл еле удержался на ногах, удар был под дых. Весче доказательства измены православной вере не сыскать. Для игумена оно означало конец его иераршей стези. В лучшем случае спровадят в отдаленный монастырь, в худшем, и строжайшей епитимьей не отделаться. Мне стало жаль отца Кирилла. Подумать только, как ему подгадили иноки, которым он покровительствовал. Вот и вся людская благодарность!

Перешли в закуток дьячка Фотия, его самого еще не отловили. Ток вот, злыдень хранил за божницей свежепереписанные свитки на греческом. Насколько мне известно, дьячок не владел чужой речью. Спрашивается тогда, зачем держал? Боярин, из-за слабого в полутьме зрения, попросил меня перевести писанину, я взялся зачитывать вслух, то оказались богомерзкие требы, но меня прервали.

Сдвинутый в сторону поставец, открыл нашим взорам упрятанную в стенной нише пузатую склянку. Внутри посудины, в тягучей жидкости, плавал трупик мерзкого уродца с рожками. От удивления, я даже толком не успел перепугаться. Рассматривая диковинку на свет, Ростиславич задорно рассмеялся, перебарывая смех, пояснил:

– Эти идиоты выдают за бесенка едва сформированный козий зародыш, – потешаясь, боярин добавил. – Должно быть, козлиный опрост их святая реликвия!? Они благовеют этой мерзости? Вот нечестивцы, а скорее всего – ослы. – И закончил недоуменным возгласом. – Н-н-да?

И тут, внимая боярину, у меня зародилась каверзная мысль. А ведь Андрей Ростиславич не воспринимает всерьез добытых нами улик. На неискушенный взгляд они чудовищны и неопровержимы. Боярин же смеется над ними, как над детскими побрякушками. Да и самих святотатцев, скорее всего, считает дремучими дурнями, нежели преступниками. Однако розыск налаживает по всем правилам, скорее всего у него сугубый умысел: он хочет использовать полученные свидетельства, как орудие претворения в жизнь другой, не совсем мне пока ясной, цели.

Машинально, под диктовку заполняя листы описи, я предался размышлению о духовном разврате, чинимом на европейских весях, в тамошних монастырях и замках. Ни от кого не секрет, что в расплодившихся сектах и толках, творятся черные мессы, сопровождаемые мерзким блудом и оргиями. Наличествуют и человеческие жертвы, приносимые извергами на алтарь сатаны. Богомилы, патарены, катары, вальденсы, лионские братья, павликане создали тайные мощнейшие организации. Порой и светские князья, да что там, короли и императоры, потворствуют им, даже сами участвуют в дьявольских радениях. К примеру, германский кесарь Генрих III так погряз в паскудном николаитстве (1), что святейший папа отлучил его от лона апостольской церкви. Не могу умолчать, случается и у папского престола, не считают зазорным поклоняться Люциферу. А что спросить с аббатской братии, коль столь зримы чудовищные примеры среди высших мира сего? Обретаясь в закордонных землях, я немало раздумывал над этим, находя себе поддержку в здравых суждениях университетских профессоров, маститых клириков. И вот что выяснил для себя.

Любая ересь, каких бы высоких материй она не касалась, преследует целью не бескорыстное облагораживание сердец поборников, а затуманивание мозгов, с целью получения власти над их душами. Посулами и обманом пополняя ряды приверженцев, вожди еретиков добиваются их безраздельного повиновения, и все ради захвата реального, земного владычества. Ересиархи вожделеют светский венец!

Ну, а как же обманутые прозелиты, чего страждут они? По-всякому…

Одни, одураченные наставниками, впадают в духовную смуту. Их разум помешан. Они воспринимают богопротивные словеса как истинное откровение, готовы положить жизни ради надуманных заветов.

Другие, следуя своекорыстным чаяньм, уповают заполучить покровительство сильных, а впоследствии и мирские блага.

Третьи, что из породы доморощенных умников, приобщаясь к тайне избранных, тешат свое самомнение.

Четвертые – сами тому не рады, пошли за компанию, уважили приятеля, кума, сеньора.

Пятые – слабовольные горемыки, были принуждены силой, угрозой, еще каким способом.

Да, много еще причин, что побуждают людей спольститься проповедью лжи.

Встречаются и такие особи, которые стали еретиками ради забавы, ради интереса, ради неудовлетворенного сладострастия духовного и телесного. Они находят в вершимом идолопоклонстве и чернокнижии увлекательное времяпровождение. Оно острой новизной бередит нервы, понуждает трепыхаться сердца. Эти мятущиеся личности, не понимая, что превратились в ненасытных похотливцев, плохо кончают. Пожалуй, к этому разряду стоит отнести большинство сектантов черноризцев.

Монахами становятся по-разному. Людей ненароком принявших постриг, как правило, со временем постигает разочарование в иноческом поприще. Вот они и выискивают свежих впечатлений, новой душевной отрады. Мне кажется, таковы и наши грешные иноки. Заплутали, заигрались, думали, что баловство сойдет с рук. Да не тут то было! На то и силен Сатана, – любым путем порабощая людские души, он наносит безвозвратный урон стаду господнему. Вот и запутались пташки в адские тенета, пойди, объясни теперь, что по дурости. Мне их, право, по-человечески жаль, но по делам и суд, – не гневи Бога!

Хотелось мне, поделиться теми мыслями с Андреем Ростиславичем. Смекал я, скорее всего, боярин думает одинаково со мной. Не может он считать по-иному, чай видел мир в коловращении, во всей его суете. Но не рискнул я открыться, уж очень тонкая материя людская натура, людские заблуждения. Может статься, сам я помышляю лукаво, а черти меня тянут в свой омут? Спаси Господи и сохрани!

Тем временем перешли мы в келью Феодора переписчика. Из книг у инока была лишь Псалтырь (2), да затертый требник (3). Видно его не объяла страсть книжного чтения, да и к трудам келейным особой потуги чернец не имел. О чем сужу по тому, что работы своей на дом он не брал, должно хватало ему часов за перепиской в скриптории. Вот, еще раз подтверждается моя мысль о нерадивости грешников, и как следствие, их неудовлетворенность обыденной жизнью.

У Феодора под застеленной ветошкой лавкой нашли ладный струганный ларь. Вскрыли крышку. Вот, и инструментарий заблудших овец. Ящик напичкан всяческой дребеденью. Крохотные туески с вонючими мазями и маслами. Кучкой лежали изготовленные из меди и серебра иудейские символы: звезды, треугольники, бляхи с диковинными тварями, испещренные буквицами и знаками. Лоснились черные восковые свечи. Поблескивали два стеклянных шара: один размером с гусиное яйцо, другой с голубиное – внутри мерцали золотинки. В особом отсеке лежало кадило в виде оскаленного черепа и мерные весы с подставой в форме голой жены, весьма красивые. Таким образом, мы обнаружили полный чародейный набор – все в яви, тут уж ничего не попишешь.