Влад Менбек - Джебе – лучший полководец в армии Чигизхана

– Все равно не понимаю, – помотал головой Белобров.

– Со временем, может быть, поймешь, – вздохнул Субудей: – Подобный прием китайцы называют политикой.

На следующий день разведчики принесли весть: четыре тумена половцев и кипчаков ушли, оставив армию Георгия. Но грузинского царя это не остановило. Он смело направил свои войска на диких монголов. Субудей предположил, что Георгий хочет перекрыть узкую долину. В ней невозможно развернуться с туменами и нанести сокрушительный удар. Теснина вытянулась на несколько десятков верст. Её ширина позволяла двигаться лавой всего одной сотне нукеров.

– Георгий может держать нас здесь несколько месяцев, – жёстко обрисовал Чиркудай положение собравшимся на совещание командирам. – Нам нельзя задерживаться. Скоро зима. Продуктов мало. Рядом нет никаких селений и негде пополнить запасы еды. Сплошные скалы. Георгию будут подвозить всё из тыла, а наш тыл в далеком Хорезме. Нужно что-то придумать, чтобы скорее выйти из этих гор в степь.

– Может быть, есть какая-нибудь другая дорога, в обход его войска и этого ущелья? – с надеждой высказался Белобров. – Нужно только поймать несколько местных жителей и выпытать у них то, что они знают.

– Это уже сделано, – ответил Белоброву Газман. – Если грузины не врут, в горах есть лишь один проход в степь, и находится он за спиной армии Георгия. Его называют Железными воротами, которые выводят в Дарьяльское ущелье. А дальше начинаются невысокие горы, за которыми равнина.

– Значит, нужно прорываться через грузинскую армию, – сделал вывод Бариб.

Командиры понимали, что в горах монголы не смогут применить свое умение. А возвращаться назад, в обход Абескунского моря, было слишком далеко. На другой стороне моря сплошные пустыни. Нет ни стойбищ, ни городов. Уходить в Хорезм – нельзя. Им необходимо исполнить приказ Чингизхана. Осталась одна дорога – только вперёд.

Решили думать всю ночь, чтобы найти решение к завтрашнему утру. На следующий день им предстояло выступить навстречу грузинской армии. Если двинуть тумены позже, то монголы могли оказаться в ещё более невыгодном положении, потому что, прежде чем соприкоснуться с армией Георгия, необходимо было проскочить обоим туменам сквозь короткое, но узкое ущелье. Его уже держали под охраной несколько сотен нукеров.

Чиркудай с Субудеем, как обычно, сели играть в шахматы и провели за этим занятием всю ночь, изредка перебрасываясь словами. Сочигель с Анваром улеглись спать в той же юрте, поставленной специально для туменных. А никогда не устающая китаянка, всю ночь наливала им горячий чай.

Возвращаясь с улицы, после справления нужды, Субудей проворчал, что решение еще не найдено, а из него мочи вылилось не меньше, чем из лошади, Но от чая не отказывался.

Утром командиры собрались у геры туменных. Их лица были усталые – они тоже не спали всю ночь, строили планы предстоящей битвы.

– Говорите, – начал совещание Чиркудай.

Командиры стали предлагать свои варианты разгрома грузинской армии, но все они сводились к атаке, для которой не было места. Кто-то предложил спрятаться лучникам в скалах и, пропустив мимо себя грузин, начать их отстреливать. Это было лучше, чем прямая атака, но армия противника, по предварительным расчетам, должна была растянуться на пятнадцать верст. А сохранить тайну засады, пропуская и пропуская мимо себя солдат, не представлялось возможным. После первых же выстрелов их план раскроется.

И ещё одно: монголы – воины действия, а не ожидания. Они не умели сражаться по одиночке, только сотнями, тысячами или туменами. Китайская наука воевать обернулась неожиданной, неприменяемой в горах, стороной.

– Хорошо, что вы все об этом думали, – подвел черту Субудей, – но у меня появился один план, о котором мы спорили с Джебе. Сейчас я вам расскажу о нём. Мне кажется, что это лучше, чем махать саблями и кистенями, стоя на одном месте.

И он в подробностях поделился с командирами своей задумкой, которую те встретили с радостными возгласами, сетуя, что не могли до этого додуматься сами.

Сразу после совещания, передовые сотни выдвинулись навстречу грузинской армии, сопровождая дромадеров с катапультами и китайскими мастерами, умеющими управлять этими метательными и сильно подпрыгивающими механизмами.

В те времена грузинская армия была самой сильной на Кавказе. Славились грузины своими победами над многими противниками. Поэтому отважный царь Георгий стремился как можно быстрее выгнать за пределы территории своего влияния чужих и непонятных, пришедших, словно из тартара, монголов.

Он отличился именно в горной войне, где очень умело, управлял войсками. Его сильно разозлило предательство половцев и кипчаков, ушедших без предупреждения ночью. Но все равно, численный перевес был на его стороне. Какие-то двадцать с небольшим тысяч монголов против отборной сорокатысячной армии, одержавшей множество побед, его не пугали.

Но если бы Георгий знал, с кем он столкнулся, то внимательно выслушал бы монгольских нукеров, которые пришли к нему как парламентеры, и требовали без боя пропустить все их войска через ущелье. Посланцев, после допроса, передали палачам. Он подумал, что пленённые слишком заносчивы и высокомерны. Им отрубили головы. Царь услышал от палачей, что монголы перед казнью лишь зло требовали отпустить их, пока не поздно, и дать им, за такое надругательство над ними, подарки. Эти слова разозлили Георгия. И он решил не просто выгнать нахальных дикарей, но уничтожить их, чтобы другим неповадно было даже приближаться к его владениям. Как он ошибся в оценке противника!

К середине ущелья, передовые сотни монголов и головные отряды грузинской армии, вышли одновременно. Субудей, прибывший в это ущелье с катапультами, рассвирепел, узнав, что Георгий убил их послов.

Остановив воинов и перестроившись для атаки, грузинский царь стремительно пошел в лоб на монголов, приказав солдатам закрыться щитами.

Пока китайцы собирали двадцать катапульт, принадлежащих обоим туменам, Субудей замедлил движение грузин, приказав применить стрельбу с хода сотнями, по очереди. В этой долине могла крутиться, только сотня, и то – разбившись на десятки. Первая атака монгол немного смутила горное воинство, но всё же не остановила. Горцы рвались вперед, подбадривая друг друга яростными криками.

Субудей взглянул на Чиркудая и сказал:

– Я не оставлю в живых никого.

Чиркудай коротко ответил:

– Согласен!

Отстрелявшись, сотни ушли назад, за катапульты. Грузины, в предвкушении победы, побежали на непонятные для них скрещения бревен и досок. И когда расстояние оказалось достаточным для метания, Субудей кивком головы разрешил китайскому мастеру командовать.