Олег Борушко - Мальтийский крест

Население новой столицы стремительно растет, возникает улица торговцев – Merchants street, живописная Strada Forni – улица Старой Пекарни, нынешняя Old Bakery street. В отличие от Родоса, где рыцари жили в обособленной от городской суеты монашеской обители внутри обержа, или конвента, здесь жилища кавалеров, капелланов и оруженосцев располагаются прямо в городе. Отныне лишь три ночи в неделю рыцари обязаны проводить в оберже.

Наконец, в 1574 году открывается знаменитая Sacra Infermeria – священный лазарет, первоклассная больница – гордость и всемирная слава ордена госпитальеров. Куда бы судьба ни забрасывала рыцарей – везде, даже раньше храма, начинали строить госпиталь. Так велела традиция, устав и дух ордена иоаннитов. Так было в Аккре, так было на Кипре и Родосе. Так было в Биргу и вот теперь – в Валетте. Священный лазарет вмещал 11 палат, наибольшая из которых 170 метров длиной. Также часовню святого причастия, амбулаторию, прачечную, библиотеку и жилые помещения для персонала. В лазарете помещалось до 500 пациентов, и лечение, как и поныне во всех госпиталях ордена, проводилось бесплатно. Пища больным предлагалась на серебре, как и приличествовало "нашим князьям – страждущим", и подавали ее сами рыцари в недельную очередь: почетная обязанность каждого из лангов.

Сегодня в знаменитом здании у форта Святого Эльма – Конференс-центр.

После того как столицу обнесли глубочайшим рвом, Валетта превратилась в неприступнейшую крепость Европы. По мнению ведущих военных инженеров континента, по донесениям европейских разведок и послов с Мальты, Валетта могла выдержать пятилетнюю осаду, крепость решительно невозможно взять никакими мыслимыми способами и видами оружия. Мальтийцы вовсе не предполагали, что через двести с небольшим лет им придется снаружи, а не изнутри удостовериться в точности ученых прогнозов.

Строительство Валетты спровоцировало бум во всех областях искусства – мальтийский Ренессанс. Первоначальный суровый облик города в духе римских военных поселений постепенно смягчается изысканным барокко, связанным с именами крупных мальтийских архитекторов. Доменико Кахия строит приходской храм Святой Елены в Биркиркаре – лучший образец барокко на Мальте; Джиованни Барбара возводит собор Святого Джеймса на улице Торговцев в Валетте – самой "барочной" улице архипелага.

В 1608 году на Мальту от римского правосудия бежит Караваджо, ненароком убивший партнера во время игры в теннис. Пример гения призывает: не ссорьтесь из-за спорных мячей! Великий магистр Алоф де Виньякур немедленно усаживает беглеца за работу, и шедевр "Усекновение главы святого Иоанна" можно видеть нынче в часовне при соборе Святого Иоанна. Там же – прекрасные гобелены по эскизам школы Рубенса. Дворец великого магистра украшается знаменитыми гобеленами "Чудеса Индии", заказанными Людовиком XIV по рисункам голландского художника, побывавшего в Новом Свете. У Людовика их приобрел великий магистр Рамон Переллос специально для дворца. В той же гобеленовой палате дворца великих магистров фриз расписан чудесными фресками ученика Микеланджело маньериста Маттео Д’Алеччьо "Великая осада 1565 года". Д’Aлеччьо применил для росписи специальную технику – краски наносил прямо на камень, без грунта и предварительной штукатурки. Потому и сохранились фрески до наших дней: не в меру гигроскопичный мальтийский камень "лаймстоун" терпит штукатурку максимум десять лет, после чего терпение его лопается.

"Дайте мне время, и я подарю вам жизнь", – писал Лапарелли в первые сумасшедшие годы строительства Валетты. И жизнь пришла в прекрасный город, висящий над лучшими гаванями в Центральном Средиземноморье.

"Здесь спит Ла-Валетта, муж вечной славы. Гроза Африки и Азии, Божия кара варваров, он первый похоронен здесь – в городе, который любил, в городе, который построил" – так начертал по-латыни на гробнице его секретарь, рыцарь упраздненного Реформацией английского ланга сэр Оливер Старки.

Русский культурный центр в Валетте расположился волею случая в доме сэра Оливера. Впрочем, бывшие владельцы торговались не шибко: дух благородного рыцаря не находит покоя на улице Торговцев, тревожа обитателей вот уже четыре столетия. Понадеялись, что обретет его наконец между томов Демьяна Бедного и Александра Фадеева в библиотеке Русского культурного центра.

Тело сэра Оливера Старки, не будучи останками великого магистра, удостоилось чести лежать неподалеку от любимого принципала в соборе Святого Иоанна Крестителя.

15. Золотой век ордена.

Осенью 1530 года вице-король Сицилии синьор Пиньятелли получил с конвоем традиционного "сокола в шелковой мантии с золотыми колокольчиками и с кольцами на лапках, гравированными имперским оружием", в знак ратификации капитулом ордена условий концессии. 26 октября 1530 года флагман флота "La Grand Caracca" с великим магистром де Лилль-Адамом торжественно вошел в Большую гавань Мальты и бросил якорь у форта Кастелло-а-Маре в Биргу.

Балкон в Тронной зале дворца великих магистров в Валетте – часть той самой флагманской галеры Вильера де Лилль-Адама.

Хмуро встретила пришельцев мальтийская знать. Хартия Карла V явно противоречила королевскому указу его прапрадеда – короля Альфонсо – от 1428 года. Последний, как мы помним, сто лет назад за огромный выкуп в 30 000 кастильских флоринов изъял Мальту из феодальных владений дона Гонсалво ди Монроя.

К вящему удовольствию знати, рыцари вместо Мдины избрали резиденцией Биргу, нынешняя Витториоза. Здесь Кастелло-а-Маре – будущий форт Святого Анжело – худо-бедно защищал с юго-востока вход в Большую Гавань. Первыми же указами великий магистр отменил действие законов Королевства Сицилия и разделил остров на два доминиона: под юрисдикцией Мдины, и, стало быть, местной знати, и под управлением Биргу, то есть ордена госпитальеров.

Вражда мальтийцев к пришельцам быстро растаяла под напором обстоятельств, и вот каким образом.

В довесок к Мальте и Гозо хартией Карла V ордену навязан Триполи – испанское владение на африканском берегу в 200 милях от архипелага. Защита далекого Триполи тянула из казны Карла громадные средства, теперь обуза легла на орден. Набеги на Триполи из пиратской столицы – Алжира – по жестокости могли сравниться только с алжирскими же набегами на Мальту и особенно беззащитный Гозо. Не удивительно, что мальтийцы храбро присоединились к первой же трагической экспедиции ордена и испанской эскадры против корсара Гареддина Барбаросса, потопившего перед тем испанский флот у берегов Греции. Экспедицию возглавил Савиньяк де Балакур, штандарт-командор ордена. Это он после отчаянной контратаки вонзил кинжал в панически захлопнутые ворота Баб-Азун города Алжира, воскликнув: "Я еще вернусь за ним!" Красиво, но экспедицию это не спасло.