Александр Дюма - Мюрат

На следующий день все адресаты этих писем были арестованы, после чего им велели ответить Мюрату, как если бы они оставались на свободе, и посоветовать ему Салерно в качестве наиудобнейшего места для высадки войск. Из семи арестованных пятеро трусливо согласились на это, и лишь двое, братья-испанцы, категорически отказались, за что тут же были брошены в тюрьму.

Тем временем 17 сентября Мюрат покинул Висковато в сопровождении эскорта, состоявшего из генерала Франческетти и офицеров-корсиканцев, и направился в сторону Аяччо через Котоне, горные массивы Серра, Боско, Веначо, Виваро и лесистые ущелья Веццаново и Богоньона. Жители повсюду встречали Мюрата с королевскими почестями, к городским воротам выходили делегации, обращавшиеся к нему не иначе как «ваше величество». Наконец 23 сентября Мюрат прибыл в Аяччо. Все население города высыпало ему навстречу, и въезд в Аяччо превратился в подлинный триумф – жители донесли его на руках до трактира, который военачальники Мюрата заранее выбрали в качестве королевской резиденции; словом, даже менее впечатлительному человеку, чем Мюрат, было от чего потерять голову. Поэтому ничего удивительного, что он упивался своей популярностью: войдя в трактир, он протянул Франческетти руку и проговорил:

– Видите, как встречают меня на Корсике? В Неаполе будет то же самое.

Впервые высказавшись таким образом относительно своих намерений, Мюрат в тот же день велел готовиться к походу.

Было собрано десять небольших фелук, а некий мальтиец по имени Барбара, бывший капитан второго ранга неаполитанского флота, был назначен командиром флотилии; двести пятьдесят человек согласились принять участие в походе и готовились выступить по первому сигналу. Теперь Мюрат ждал лишь ответов на письма, увезенные Отелло; они пришли 28 сентября; король в тот же день дал офицерам большой обед и велел удвоить жалованье и рацион своему войску.

Король уже приступил к десерту, когда было объявлено о прибытии г-на Мачерони – это был посланец иностранных держав, привезший ответ, которого Мюрат так и не дождался в Тулоне. Мюрат встал из-за стола и прошел в соседнюю комнату: представившись как посол, облеченный официальной миссией, г-н Мачерони вручил королю ультиматум австрийского императора. Его содержание было таково:

«Настоящим поручается г-ну Мачерони уведомить короля Иоахима, что его величество император Австрийский готов предоставить ему убежище в своем государстве на следующих условиях:

1. Король будет жить под другим именем, а поскольку королева взяла себе имя Липано, то и королю рекомендуется принять его же.

2. Для проживания королю будет позволено выбрать по своему усмотрению город в Богемии, Моравии или Верхней Австрии либо любую сельскую местность в означенных провинциях.

3. Король даст честное слово его императорскому и королевскому величеству, что не покинет Австрийское государство без разрешения императора и будет проживать там в качестве знатного частного лица, подчиняясь всем законам Австрийского государства.

В удостоверение сей декларации и дабы дать ей соответствующий дальнейший ход, по поручению императора подписал

Прочитав документ, Мюрат улыбнулся и дал знак г-ну Мачерони следовать за ним. Они вышли на балкон, с которого открывался вид на весь город и над которым, словно над королевским замком, реяло знамя; их взору предстал веселящийся, иллюминированный Аяччо, порт с небольшой флотилией, улицы, словно в день праздника, заполненные народом. Едва горожане увидели Мюрата, как повсюду послышались крики: «Да здравствует Иоахим! Да здравствует брат Наполеона! Да здравствует король Неаполитанский!» Мюрат поклонился, после чего крики только усилились, а оркестр гарнизона заиграл национальные мелодии. Г-н Мачерони не знал, верить ли ему глазам и ушам своим; насладившись его изумлением, король пригласил посла спуститься в гостиную. Там, одетые в мундиры, уже собрались члены его штаба, так что можно было подумать, что они находятся в Казерте или Каподимонте [12] Города в Неаполитанском королевстве, резиденции неаполитанских королей. . Несколько мгновений помедлив, г-н Мачерони подошел к Мюрату.

– Ваше величество, – проговорил он, – какой же ответ я должен дать его величеству императору Австрийскому?

– Сударь, – ответил Мюрат с высокомерным достоинством, которое так ему шло, – расскажите брату моему Францу обо всем, что видели и слышали, а затем добавьте, что я сегодня же ночью выступаю в поход, дабы отвоевать Неаполитанское королевство.

Письма, толкнувшие Мюрата на то, чтобы покинуть Корсику, были ему доставлены неким калабрийцем по имени Луиджи, который представился как посланец араба Отелло, тогда как тот – мы уже говорили об этом – был брошен в Неаполе в тюрьму вместе с адресатами привезенных им писем. Письма же, полученные Мюратом, писал министр полиции Неаполитанского королевства, а в качестве места высадки он порекомендовал Салерно потому, что король Фердинанд успел стянуть туда трехтысячный отряд австрийцев, так как не доверял неаполитанским солдатам, сохранившим о Мюрате наилучшие воспоминания. Поэтому флотилия Иоахима и направилась в сторону залива Салерно, однако неподалеку от острова Капри разыгралась страшная буря, и суденышки короля оказались в Пасле – небольшом порту в десяти лье от Козенцы. Ночь с 5 на 6 октября они провели в заливчике, который даже нельзя назвать рейдом, дабы не возбуждать подозрений береговой охраны и сицилийских скорридори [13] Скорридори – сицилийское почтовое судно. (Примеч. автора.) , Мюрат приказал потушить все огни и лавировать до рассвета, однако около часа ночи со стороны суши задул такой сильный ветер, что суда были отброшены им в открытое море, и на рассвете 6 октября фелука, на которой находился король, оказалась в одиночестве. Чуть позже к ней присоединилась фелука капитана Чиккони, и к четырем часам пополудни оба судна бросили якоря в виду Санта-Лючидо. Вечером король велел командиру батальона Оттавиани отправиться на сушу и разведать, что и как; Луиджи вызвался его сопровождать, Мюрат согласился, и Оттавиани со спутником сошли на берег, а Чиккони было поручено выйти на своей фелуке в море на поиски остальной флотилии.

Около одиннадцати вечера вахтенный лейтенант королевского судна заметил в волнах плывущего человека и, когда тот приблизился, окликнул его: это оказался Луиджи. За ним тотчас спустили шлюпку и доставили его на берег, после чего он рассказал, что командир батальона Оттавиани арестован, а сам он ускользнул от преследователей, бросившись в море. Первым движением Мюрата было броситься на спасение Оттавиани, однако Луиджи стал убеждать короля в опасности и бесполезности подобной попытки, что не помешало Мюрату пребывать в тревоге до двух часов ночи. Наконец он отдал приказ выходить в море. Во время лавировки в бухте один матрос свалился за борт и утонул, прежде чем ему успели прийти на помощь. Предзнаменование было явно зловещим.