Александр Дюма - Ванинка

– Прощай, жених мой, – прошептала она.

В тот же миг, заслышав шаги камердинера, который пришел справиться от имени генерала, готова ли барышня, Аннушка опустила крышку, а Ванинка, сама открыв дверь, последовала за посланцем, шедшим впереди со свечой. Полностью доверяя молочной сестре, она оставляла ее завершить печальный и страшный обряд.

Через минуту Аннушка увидела, как карета с генералом и его дочерью выехала через ворота.

Выждав с полчаса, она отправилась искать Ивана и нашла его за выпивкой с Григорием, который уже получил тысячу рублей и вольную. К счастью, собутыльники не успели еще основательно нагрузиться и голова Ивана была достаточно трезвой, чтобы сестра могла рискнуть доверить ему тайну.

Иван последовал за Аннушкой в покои ее госпожи. И тут она передала ему то, что гордая, но великодушная Ванинка позволила ей ему пообещать. Легкое опьянение еще больше расположило Ивана к изъявлению благодарности. Выпив, русские становятся очень нежными. Иван высказал свою верность в столь горячих и искренних выражениях, что Аннушка, уже не раздумывая, подняла крышку и показала ему труп Федора.

Увидев это, потрясенный Иван так и застыл на месте. Но, быстро прикинув, какую выгоду может ему принести знание этой тайны, он поклялся самой страшной клятвой, что никогда не выдаст барышню, и взялся вывезти из дома труп адъютанта.

Все это он проделал очень ловко. Вместо того чтобы вернуться к Григорию и другим, Иван отправился готовить сани, набил их сеном, припрятал в них железный лом, подогнал к парадной и, убедившись, что никто за ним не следит, схватил в охапку безжизненное тело, зарыл его в сено и уселся сверху. Затем отворил ворота и по Невскому проспекту, мимо Знаменской церкви, миновав лавки Рождественской части, съехал на лед Невы, как раз напротив пустующей церкви Святой Марии Магдалины. Пользуясь полным безлюдьем и ночной мглой и скрываясь за своими санями, он принялся долбить толстый лед. Когда образовалась достаточно широкая прорубь, он обшарил одежду Федора, взяв лежавшие там деньги, спустил труп головой под лед и тотчас двинулся в обратный путь. Подхваченное течением тело поплыло в сторону Финского залива.

Через час на холодном ветру прорубь затянуло свежей наледью, так что от нее не осталось и следа.

Ванинка вместе с отцом вернулась в полночь. Весь вечер ее снедала тревога, но никогда еще девушка не была такой красивой. Со всех сторон на нее сыпались комплименты самых знатных и галантных вельмож.

Аннушка дожидалась ее внизу, чтобы принять шубу. Сбросив ее, Ванинка красноречиво взглянула на сестру.

– Все кончено, – произнесла вполголоса горничная.

Ванинка вздохнула так, словно с плеч у нее свалилась гора.

Как ни владела она собой, но оставаться дальше в обществе отца у нее не было сил, и, сославшись на усталость, девушка отказалась поужинать с ним.

Поднявшись к себе, заперев дверь, сорвав с головы цветы, а с груди бриллианты и разрезав ножницами душивший ее корсет, она бросилась на постель и дала волю слезам. Аннушка возблагодарила Бога за этот взрыв горя, потому что спокойствие хозяйки пугало ее больше, чем отчаяние.

Когда кризис миновал, Ванинка смогла наконец помолиться.

С час простояв на коленях, она по настоянию верной служанки легла спать. Аннушка устроилась у ее ног. Ни та, ни другая так и не сомкнули глаз. С наступлением утра Ванинка почувствовала, что слезы облегчили ей душу.

Аннушке было поручено отблагодарить брата. Hо обе понимали, что слишком крупная сумма в руках крепостного может вызвать внимание. Поэтому Аннушка объявила Ивану, что всякий раз, когда ему понадобятся деньги, ему достаточно будет об этом ей сказать.

Став вольным человеком, Григорий решил с пользой истратить свою тысячу рублей и приобрел за городским каналом небольшой кабачок, который благодаря многочисленным знакомствам хозяина с челядью лучших домов Санкт-Петербурга быстро пошел в гору. Этот «Красный кабачок», как он именовался на вывеске, заслужил добрую славу.

Иван же продолжал исполнять свои обязанности в доме генерала, где все осталось по-прежнему, если не считать отсутствия Федора.

Прошло два месяца, и ни у кого не возникло ни малейшего подозрения относительно того, что произошло, когда однажды утром перед завтраком генерал попросил дочь зайти к нему. Ванинка похолодела от страха – с той ужасной ночи она боялась всего. Собрав все силы, она отправилась в кабинет отца. Тот был один. Одного взгляда на него Ванинке было достаточно, чтобы понять – ей ничего не грозит. На лице генерала было благосклонное выражение, которое у него появлялось всякий раз, когда он оставался наедине с дочерью. Как обычно, она спокойно приблизилась к нему и подставила лоб для поцелуя.

Генерал знаком велел ей присесть и протянул вскрытое письмо. Удивленная Ванинка сначала посмотрела на отца, потом на конверт. В нем сообщалось о гибели на дуэли того, кто был ей избран государем в мужья.

Генерал следил за впечатлением, которое произведет на дочь это известие. Как ни умела владеть собой Ванинка, но столько разных мыслей, столько грустных воспоминаний, столько угрызений совести всколыхнулось в ее душе при мысли о вновь обретенной свободе, что она не смогла скрыть свое смятение. Генерал это заметил, но отнес к чувству любви, которую, как он давно подозревал, дочь его питает к молодому адъютанту.

– Вот видишь, – сказал он ей, – все к лучшему.

– Что вы хотите этим сказать, батюшка? – спросила Ванинка.

– Но ведь Федор уехал потому, что любит тебя, – продолжал генерал.

– Да, – прошептала девушка.

– Теперь он может вернуться! – воскликнул генерал.

Ванинка молчала, взор ее был устремлен в пространство, губы дрожали.

– Вернуться!.. – прошептала она, помолчав.

– Разумеется! Думаю, нам не составит труда узнать у наших домочадцев, где он скрывается. Наведи-ка справки, Ванинка, а об остальном я позабочусь сам.

– Никто не знает, где Федор, – глухо прошептала Ванинка. – Это не известно никому, даже Богу!

– Разве с тех пор он не подавал о себе весточки?

Ванинка отрицательно покачала головой. Сердце ее сжалось с такой силой, что она не могла вымолвить ни слова.

Генерал помрачнел в свой черед.

– Ты считаешь, случилась беда? – спросил он.

– Боюсь, не будет мне счастья на этой земле! – вскричала Ванинка, не в силах больше сдерживать горе, но, спохватившись, добавила: – Позвольте мне удалиться, отец. Мне стыдно за свою слабость.

Генерал увидел в словах Ванинки лишь признание в любви, поцеловал ее в лоб и разрешил ей уйти, надеясь, что, несмотря на мрачный тон, которым говорила Ванинка о Федоре, ему удастся его разыскать.

В тот же день он отправился к императору, рассказал ему о любви Федора к дочери и попросил, поскольку смерть освободила его от данного слова, позволить ему просватать дочь за Федора. Император выразил согласие. Тогда генерал попросил его еще об одной милости. Павел был в благожелательном настроении и ответил: «Говори». Генерал сказал, что вот уже два месяца, как Федор пропал, что никто, и дочь его в том числе, понятия не имеет, где он находится, и попросил принять меры для его розыска. Император тотчас вызвал обер-полицеймейстера и дал необходимые распоряжения.