Ильяс Есенберлин - Отчаяние

Этой стране, живущим в ней с незапамятных времен людям не в диковинку было слово «война». Кажется, ни одного года не миновало еще без кровопролития на этой земле. Начиная с гуннских переселений век за веком, волна за волной катились по ней, следуя за восходящим солнцем, бесчисленные завоеватели. Поток за потоком уходили и ее сыновья. Воевать они поневоле научились. Не случайно во все султанские и халифские дворцы Востока на протяжении чуть ли не тысячелетия покупали для войны и охраны ее пленных юношей. Сейчас кровью запенилась но восточных рубежах новая волна человеконенавистничества. И почти стихийно вскипела и поднялась ей навстречу мощная волна народного гнева.

Нелегкие это были сборы. Отсутствие единой власти и твердой руки особенно проявляется в период вражеского нашествия. И тем не менее самые строптивые родовые вожди подчинились приказу хана Самеке. Но разбросанные по всей степи казахские роды не смогли собраться быстро, как может это сделать регулярная армия. Пока пригнали из табунов боевых коней, пока приготовили припасы на дорогу, пока съехались к ханской ставке, прошло немало времени. Лишь через три недели смог двинуться во главе тринадцатитысячного войска хан Самеке на соединение с ополчением Младшего жуза. В войске его были в основном молодые, безусые джигиты. Но пройдет два десятка лет, и многие из них станут прославленными батырами, о подвигах которых станут из века в век петь народные жырау. Богембай из рода канжигали, Сырымбет и Малайсары из рода басентиин, Байгозы из рода таракты, Джаныбек, сын Кошкара, из рода кипчак, Оразымбет из рода баганалы, десятки славных джигитов из родов керей и уак, в том числе легендарный батыр Баян, — имена всех их сохранит благодарная народная память. А пока многие из них были в старых латанных-перелатанных дедовских чапанах и у седел висело их единственное оружие — дедовские дубины, окованные железом. Кажется, именно это простое, но грозное оружие роднило между собой все освободительные войны на земле…

Пока шли сборы и передвижения отрядов, проходило лето. К тому же во второй половине лета пошли небывалые для Сары-Арки дожди. Не дожидаясь выхода основных сил Среднего жуза, Баян-батыр с тысячью воинов поскакал к Сейхундарье. Его догнал гонец от хана Самеке, сообщивший, что хан Младшего жуза Абулхаир будет ждать подхода ополчения Сары-Арки в пойме реки Шиели, у Жана-Кургана. Встретиться они должны были не позже месяца караша — приблизительно сентября.

Не умом и воинскими заслугами славен был хан Самеке. Лишь из-за болезни своего брата — хана Булата сделался он главой ополчения. А отсюда, по его мнению, было недалеко и до законного ханского престола, и недалекий Самеке, по примеру всех неумных людей, стал уже заранее вести себя как самодержец. В этом ему помогли многочисленные приближенные родовые вожди и прихлебатели, всегда отирающиеся возле таких людей. К тому же недавно только он женил своего младшего сына Кудайменди на дочери одного из отпрысков Букей-султана, и на свадьбу были приглашены лучшие люди всех трех жузов. Это еще больше вскружило слабую голову хана Самеке, и при подготовке похода от медлил и не слушал полезных советов.

Вступившее вслед за передовым отрядом основное войско Среднего жуза двигалось медленно. Этому способствовала и погода. Казалось, всех джиннов выпустили из бутылки навстречу ополчению. День за днем свирепствовал ураган, и ничего нельзя было разглядеть впереди от поднявшегося к небу песка. Кони отказывались идти против ветра, невозможно было на привалах ставить всякий раз шатры и походные юрты. Во время бури к тому же погибли все овцы, которых войско гнало с собой для пропитания. Начался голод.

Вскоре, когда повернули от «Голубого моря» — Балхаша на запад к Сейхундарье, твердая почва сменилась сыпучими барханами и движение войска еще больше замедлилось. Не доходя одного лишь перехода до Ак-Мечети, хан Самеке приказал войску остановиться, чтобы подлечить раны на ногах и спинах у лошадей. Здесь он и услышал о сражении, происшедшем между джунгарским контайчи и войском Младшего жуза. Абулхаир потерпел поражение в этой неравной схватке, но войско его благодаря своевременно принятым мерам не было застигнуто врасплох и отступило в полном порядке.

Хан Самеке как будто только и ждал этого. Он собрал в своем шатре ведущих вождей ополчения и обратился к ним с речью.

— Зима уже не за горами, — сказал он. — Контайчи тоже прекратит войну. Зимой джунгарские кони не доберутся до нашей Сары-Арки. А нам сейчас было бы глупо нападать на него. Если Сыбан Раптан смог победить Абулхаира, то тем более справится он с нашим утомленным войском, и мы погибнем без всякой пользы. Не лучше ли последовать мудрому совету стариков, которые говорят я таком случае: « Ищи родной дом, пока разум не помутнел». С божьей помощью разобьем контайчи следующим летом!

Войско повернуло назад…

Конница Сыбан Раптана не смогла нанести неожиданный удар по войску Абулхаира. Лишь на время, нужное для того, чтобы закипела вода в котелке, опередила джунгарский авангард девушка Гаухар, но этого оказалось достаточно. Абулхаир успел поднять воинов, разделил войско на три части, выстроил их для боя. С двух сторон напал он на не ожидавших отпора джунгар. Третья часть войска была спрятана в засаде, в камышах…

Растянувшаяся на марше джунгарская конница не выдержала первого удара, и по приказу Сыбан Раптана передовая тысяча повернула коней. Казахская конница преследовала отступающих джунгар, но чем дальше, тем она больше уставала, а силы джунгар все прибавлялись за счет идущих навстречу туменов. Вскоре контайчи дал сигнал к общему нападению. Но не успели сгрудиться лавой джунгарские всадники, как раздался клич «Каракожа!», и из камышей по ним ударил спрятанный там заранее пятитысячный отряд, которым командовал вернувшийся батыр Кабанбай.

Подумав, что это подошло войско из Среднего жуза, снова приказал отступить контайчи Сыбан Раптан. Даже поняв наконец, что это лишь малочисленная засада, он не отменил своего приказа. А увлекшиеся казахские воины увидели, что они окружены значительно превосходящими силами врага. На юге ровно курился весь горизонт. Это подходили новые и новые силы джунгар.

Все казахские войско вместе с самим ханом Абулхаиром попало в окружение. «Ни одного не выпустить живым, а Абулхаира приволочь на аркане!» — приказал контайчи, и несколько джунгарских туменов с диким воем бросились на окруженных. В единый кровавый клубок сплелись люди и полудикие лошади, которые в зверином ослеплении тоже рвали зубами друг друга. Сам Абулхаир был уже ранен и перестал руководить боем. Казалось, что вот-вот наступит конец…