Олег Михайлов - Александр III: Забытый император

В эти торжественные, праздничные дни население Первопрестольной почти утроилось. С конца апреля сотни тысяч россиян из всех губерний и областей съехались в Москву, чтобы увидеть своего государя. Экстренные поезда, прибывавшие едва ли не каждый час, доставляли коронованных особ Европы, членов царствовавших домов и представителей иностранных государств. Министр императорского двора граф Илларион Иванович Воронцов-Дашков разрывался на части, с трудом поспевая с вокзала на вокзал, следя за последними приготовлениями и за строгим исполнением служебного церемониала.

Ровно в восемь царь-исполин вышел из внутренних покоев и сел на поданную ему лошадь. Впереди кортежа двинулся эскадрон кавалергардов, возвещая о приближении императора народу и войскам, шпалерами вытянувшимся вдоль всего пути следования. За кавалергардами один ехал Александр III. Далее следовала блестящая кавалькада, а за ней – длинный поезд золотых карет. В первом экипаже сидела императрица Мария Федоровна с восьмилетней княжной Ксенией и королевой Греческой Ольгой. Прочие великие княгини, принцессы королевской крови и заслуженные статс-дамы разместились в остальных каретах кортежа.

Громовое, ни на секунду не смолкающее «ура!» сопровождало государя по всему пути. У Иверской часовни он сошел с коня и в сопровождении императрицы проследовал в часовню, чтобы поклониться Иверской иконе Божией Матери. Затем император через Спасские ворота въехал в Кремль.

День коронации начался салютом в сто один выстрел со стен Кремля. Казалось, вся Европа собралась в зале Большого дворца. Каждый из иностранных принцев и великих князей был одет в форму своего полка, что создавало необыкновенно живописную картину. Но даже в этой блестящей толпе выделялся своей элегантностью младший сын королевы Виктории герцог Эдинбургский в форме адмирала британского флота. Русские великие князья ради торжественного случая надели цепи ордена Святого Андрея Первозванного, украшенные бриллиантами, с бриллиантовыми же двуглавыми орлами. На великих княгинях и иностранных принцессах были великолепные драгоценности.

В огромном зале царила священная тишина. Все замерло в ожидании выхода государя. Собравшиеся находились под впечатлением предстоящего таинства и понимали, что в такой день, когда русский самодержец получает благословение Всевышнего и помазание на царство, слова излишни.

Государь и государыня появились, когда часы пробили девять. Привыкнув к скромной жизни Гатчинского дворца, Александр III был явно недоволен окружающей его пышностью. «Я знаю, – можно было прочесть на его лице, – что мне через это необходимо пройти. Но чем скорее все будет окончено, тем для меня приятнее».

Императрица, напротив, наслаждалась, не избалованная торжественными церемониями. Миниатюрная рядом с великаном царем, она расточала всем присутствующим свою ласковую, чарующую улыбку. Залитая драгоценностями, словно некое восточное божество, она двигалась маленькими шагами, и четыре камер-пажа несли ее длинный, вышитый золотом и отороченный горностаем шлейф.

Александр III стоял посреди залы и наблюдал за происходящим из-под своих густых бровей. Гофмаршал торжественно объявил, что все готово к выходу. Государь подал руку императрице, и все направились к выходу, через залы, заполненные придворными, дипломатами, министрами и военными.

…Редкий дождик кропил златоглавые соборы, фисташковые башни, крыши дворцов и необозримую разномастную толпу, заполнявшую Кремль. Благодаря фальшивому билету на имя почетного гражданина Москвы Тихомиров смог пройти за полицейское ограждение и оказался среди бородатых и рослых – под стать царю – купцов-охотнорядцев с их дородными женами, среди чиновников гражданского ведомства и мещанских старост. Через растворенные двери Успенского собора он видел ярко освещенную толпу избранных – придворных, военных, высший чиновный люд, иностранных дипломатов в расшитых золотом мундирах и женщин, блистающих нарядами, унизанными драгоценными камнями. Все ждали выхода царя.

Сам не желая того, Тихомиров вдруг вспомнил, как однажды был в Успенском соборе, невольно подавленный его величием и светлой красотой, как с трепетом глядел на Владимирскую икону Божией Матери, по преданию нарисованную евангелистом Лукой, на образ Спасителя, сидящего на престоле, очень древнего греческого письма, на Смоленскую икону Божией Матери, или Одигитрии, сопровождавшую русские войска в 1812 году, и что-то теплое, доброе шевельнулось в его душе. Но он тотчас отогнал это мимолетное чувство, оживив в памяти тень Сони Перовской и ее подельников. И теперь мысль о ней сразу переменила настроение, вызвав желчное раздражение и ненависть к престолу.

«Слияние царя и народа! Обожаемый самодержец!» – злобно думал Тихомиров. А между тем, как сообщил ему чиновник Министерства внутренних дел, сочувствующий революционерам, только для охраны пути во время следования в Москву их императорских величеств было снаряжено шестнадцать гвардейских полубатальонов! Стражу расставили тесно вдоль всей Николаевской дороги. Недалеко от Питера какой-то человек переходил через рельсы, несмотря на оклик часового. Солдат выстрелил и убил его наповал. Кого? За что?..

Александр III тщательно скрывал день и час своего отъезда на коронацию и ощетинил весь путь солдатней. Он отправился из Гатчины ночью и прибыл в Петровский замок – место, где останавливались цари накануне коронации, около шести пополудни, не въезжая в Первопрестольную. В самой Москве, на всем протяжении высочайших маршрутов, ближний «народ» был составлен из набранных так называемой Священной дружиной шести тысяч временных охранителей. Во всех номерах гостиниц на Тверской двери были отперты, и по коридорам прохаживались городовые. Но надолго ли хватит этих мер? И какой исход можно предвидеть?..

В эти минуты, следуя церемониалу, императорская чета вышла на Красное крыльцо и по древнему обычаю трижды земно поклонилась многотысячной толпе. Оглушительное «ура!» раздалось в ответ. Это был едва ли не высший момент коронационных торжеств, понуждающий вспомнить о старых русских царях: начиная с Ивана III все государи земли Русской выражали свою готовность служить народу этими тремя земными поклонами со ступеней Красного крыльца. Затем чета ступила на специально сооруженный деревянный помост, покрытый красным сукном, который вел в Успенский собор. Высшие сановники двора важно несли российские императорские регалии: государственное знамя, меч, скипетр, державу, щит, большую государственную печать и блистающую алмазами императорскую корону.

Восемь генерал-адъютантов держали над государем красный с золотом балдахин; восемь камергеров несли такой же балдахин над императрицей. Два фельдмаршала – великие князья Михаил Николаевич и Николай Николаевич – шли непосредственно за государем, остальные члены императорской фамилии, а также иностранные принцы и принцессы следовали за императрицей.