Эдмон Лепеллетье - Шпион императора

Она удалилась, удивленная, несколько встревоженная, боясь быть замеченной им или хозяйкой. Она недоумевала, кто мог быть этот странный преследователь и какое Дело обсуждал он так оживленно с госпожой Мелани. Амелия смутно чувствовала, что присутствие этого незнакомца в бельевом магазине имело некоторое отношение к ней.

Раздумывая над этой встречей и медленно двигаясь по галерее, она столкнулась с двумя изящно одетыми молодыми людьми, проведшими ночь в одном из игорных притонов по соседству. Один из них говорил очень громко:

– Послушай, угадай-ка, кого я увидел сейчас вон там, в бельевом магазине? Его негодяйство господина Фушэ!

– Фушэ! Какого черта принесло его сюда в эту пору? Он затевает опять какое-нибудь канальство, можешь быть уверен!

Амелия не могла опомниться от изумления. Говорили о Фушэ Неужели он находится в этих местах?

Она содрогнулась на миг при мысли, что это герцог д'Отранте следит за нею, что это его обманула она, скрывшись у Пака, что это он разговаривал сейчас на ее глазах с госпожой Мелани. Однако, поразмыслив, Амелия засмеялась над своими мыслями, сочла их фантазией.

«Мало ли бельевых магазинов в Пале-Рояле, кроме этого! – сказала она себе. – Вдобавок молодые люди шли с другой стороны. Право, кажется, я брежу герцогом д'Отранте даже среди бела дня. Это становится подозрительным. Вот так домовладелец! Он не только надоедает с требованием квартирной платы, но еще лезет в глаза!»

И, от души потешаясь над этой фантазией, Амелия добралась до Монбланского квартала. Она спешила расспросить Пака, сообщить ему о своей неудаче у Мелани и о надежде, поданной ей Клеман, но сочла за лучшее не упоминать в разговоре с добряком-управляющим о своей предполагаемой встрече с герцогом д'Отранте у белошвейки.

Пака все еще не было на его посту. Его место занимал человек подозрительного вида, сменивший его утром.

Амелия не смела заговорить с этим человеком. Она предчувствовала для себя целый ряд неприятностей с удалением бывшего управляющего. Она была теперь совсем одинока, без всякого покровителя, ей не с кем было посоветоваться. Уединение стало еще более суровым, ее отчаяние еще более жгучим. Она совсем упала духом, даже забросила свое ремесло, свои иголки.

Амелия еще ничего не ела со вчерашнего дня и не имела к этому даже ни малейшего желания. К тому же был ли еще хоть кусок хлеба в ее маленьком буфете? У нее не было даже охоты и силы заглянуть туда. Ее лихорадило, лицо пылало, горло пересохло. Она бросилась одетая на кровать, и ее охватило лихорадочное забытье. Из этого тяжелого состояния ее вывели легкие удары в дверь.

– Это Пак! – радостно вскрикнула она, бросившись отпирать.

Но на пороге показался изящно одетый господин.

Девушка отступила, охваченная страхом. Она узнала человека с тонкими губами, с худощавым, лукавым лицом, ожидавшего ее на улице, того незнакомца, которого она видела у белошвейки.

– Разве я внушаю страх, прелестное дитя? – бесшумно закрыв за собой дверь, спросил он, тихо подходя к ней, как кот, подкрадывающийся к своей добыче.

– Что вам надо? Я не знаю вас. Уходите отсюда.

Вошедший сжал тонкие губы и смотрел на перепуганную девушку блестящими глазами.

– Она еще красивее, когда сердится, – пробормотал он, и по его губам пробежала сладострастная улыбка.

Амелия тревожно следила за ним.

– Я не хочу пугать вас, милое дитя, – сказал посетитель отеческим тоном, – я друг вам, поверьте.

– Я прошу вас уйти, я одна и никого здесь не принимаю, – сказала Амелия, стараясь казаться спокойной.

– Мне известно ваше печальное положение, – не смущаясь, продолжал незнакомец. – После смерти вашей матери вы остались почти без всяких средств.

– У меня есть мое ремесло, я – вышивальщица. Я ничего не прошу и никому не позволю предлагать мне непрошенную помощь.

– Я знаю, что вы много должны за свое помещение и вам грозит выселение за неплатеж. Я в хороших отношениях с вашим хозяином. Позвольте мне ходатайствовать за вас.

– Вы знаете герцога д'Отранте? – спросила Амелия.

– Я его приятель, – ответил незнакомец со сдержанной улыбкой, доставая полную щепотку из большой табакерки, причем нюхая, продолжал следить своим кошачьим взглядом за дрожащей девушкой, опиравшейся на спинку стула.

– Да уж не герцог ли д'Отранте вы сами? – живо спросила она.

– Черт возьми! – рассмеялся незнакомец. – Если ты узнала меня, милая малютка, то это очень упрощает дело. Да, я – герцог д'Отранте, но для тебя я – просто поклонник твоих прелестных глаз, желающий устроить для тебя счастливую, беззаботную жизнь взамен нескольких часов блаженства около тебя. Скажи, ты согласна?

Амелия слушала, дрожа от негодования. Весь ее страх исчез. Она сделала шаг навстречу Фушэ и гордым жестом указала ему на дверь, говоря:

– Уходите! Вы не имеете права оскорблять меня и угрожать мне. Пока вы не выселили меня отсюда при помощи ваших сыщиков и приспешников, я здесь у себя.

– Я не угрожаю и не оскорбляю вас! Поверьте, я не так страшен, как вы думаете. Я узнал от Пака, моего управляющего, что после смерти матери вы очень нуждаетесь, задолжали за квартиру и не имеете никаких средств к жизни, кроме случайного заработка у белошвейки в Пале-Рояле. Я узнал, кроме того, что вы – особа прекрасного поведения, развитая и более интеллигентная, чем ваша среда. Вашего происхождения, вашей семьи я не знаю. Достаточно взглянуть на ваши прекрасные глаза, на ваше свежее личико, чтобы плениться вами навсегда. Ваша юная красота очаровала меня с первого же раза, когда я увидел вас. С тех пор одно желание владеет мной: видеть вас наедине, без несносных свидетелей, чтобы сказать вам, что если вы согласитесь хоть сколько-нибудь полюбить меня, то я сделаю вашу жизнь счастливой. Я жду вашего ответа. Не будьте так недобры, позвольте любить вас, я умоляю! Я только потому не встал на колени, что это смешное положение не подходит ни к моему возрасту, ни к сану, но сила моего чувства от этого не меньше.

Последние слова Фушэ произнес дрожащим голосом и двинулся к Амелии, желая заключить ее в свои объятия.

Она выскользнула из его рук и, бросившись к окну, распахнула его настежь.

– Что вы делаете? Зачем вы открыли окно? – крикнул удивленный Фушэ, прерывая объяснения в любви.

– Вы заперли дверь, – холодно сказала Амелия, – мне остается только окно, которым я и воспользуюсь.

– Что вы хотите сделать?

– Позвать на помощь, если вы сделаете еще хоть шаг ко мне. О, хоть вы и министр полиции, ко мне придут на помощь, меня защитят, когда я стану кричать в это окно, что мужчина хочет оскорбить девушку, у которой нет иной защиты, как добрые люди.

– Полно, незачем сердиться и кричать! Закройте окно' Вы можете простудиться, когда я открою дверь и будет сквозной ветер.