Эдмон Лепеллетье - Шпион императора

24 июня 1815 года в гостинице, находившейся на дороге к знаменитому своими целебными источниками городу Карлсбаду, сидели трое путников, одетых в длинные плащи погонщиков баранов.

Эта гостиница, называвшаяся «Золотая цапля», находилась как раз у самого края страшной пропасти на вершине холма, подъем к которой сменялся далее обрывистым спуском.

Трактирщица, крепкая и свежая крестьянка, бегала взад и вперед, торопясь подать требуемое посетителям. Она охотнее всего останавливалась около одного из троих погонщиков, выделявшегося своей гигантской фигурой, и перебрасывалась с ним шуточками и смешками. Время от времени гигант отрывался от еды и кидал беспокойный взгляд на палку, прислоненную около него к стене, словно боясь, что он не найдет ее в нужный момент под рукой. Остальные двое гуртовщиков молчаливо и сдержанно кутались в плащи, посматривали на дорогу, ведущую к Вене, и изредка обменивались многозначительными взглядами.

Один из них был мал ростом, очень худощав и отличался спокойными манерами. На нем была надета на перевязи какая-то круглая коробка, издававшая металлический звук каждый раз, когда он случайно задевал ею за угол стола, наклоняясь, чтобы рассмотреть дорогу.

Другой был среднего роста; он был моложе, и весь его вид говорил о решительности; он отличался энергичными живыми манерами. По внешности его можно было принять скорее за военного, чем за купца; достаточно было хотя бы посмотреть, с каким молодцеватым видом он сидел, подбоченившись, верхом на скамейке!

Что же касается третьего путешественника, того самого, который пользовался видимым предпочтением со стороны красивой трактирщицы, то казалось, что он чувствует себя здесь совсем как дома. Его уже не в первый раз видели в веселом зале гостиницы «Золотая цапля».

Улучив удобную минуту, гигант сжал своими мощными руками квадратную талию трактирщицы; последняя оттолкнула его и, делая вид, будто очень сердится за это, сказала:

– Вы сегодня чересчур дерзки, господин Фриц. Уж не присутствие ли ваших друзей заставляет вас так приставать ко мне? Оставьте меня в покое!

– Меня вдохновляет таким образом присутствие не друзей, а ваших несравненных прелестей, неоцененная Катенька. Ну уж нет, я вас не пущу!

– Господи! Ну и денек выдался! Да вы подумайте только: ведь мы ждем проезда эрцгерцогини Марии Луизы вместе с сыном, принцем Пармским, и свитой. Нашли тоже время шутки шутить!

– А свита велика? – равнодушным тоном спросил гуртовщик, продолжая стискивать в своих объятиях Екатерину.

– Нам дали знать, что едут две кареты. В одной едет эрцгерцогиня с сыном и его гувернантка, в другой – два офицера и две дамы из свиты эрцгерцогини.

– Так они едут без солдат?

– По два гусара на козлах каждого экипажа по бокам кучера. Вы только подумайте: всем услужи, всех накорми.

– Разве эрцгерцогиня со свитой останется здесь ночевать?

– Нет, они здесь только поужинают, пока им будут менять лошадей. Хотя сюда они приедут только под вечер, но спать они будут в Карлсбаде, куда прибудут к одиннадцати часам.

Остальные двое гуртовщиков, молчаливо прислушивавшиеся к разговору, обменялись быстрыми, выразительными взглядами. Казалось, что все, что рассказывала трактирщица, живо интересовало их. Но Екатерина была слишком поглощена защитой от излишней предприимчивости гиганта, так что не заметила взглядов, которыми обменивались гуртовщики.

А Фриц действительно не терял времени даром. Он встал и, целуя и милуя ее, подталкивал трактирщицу к комнате, дверь которой выходила в общий зал гостиницы.

– Если вы сейчас же не оставите меня в покое, я позову мужа, – крикнула Екатерина и потом прибавила: – Вы были гораздо благоразумнее и сдержаннее прежде, когда приезжали сюда без ваших друзей, господин Фриц! Если бы я знала, что вы за гусь, я не стала бы сама служить вам, а кликнула бы слугу. Сейчас он в конюшне, но если вы не оставите меня в покое, я позову его сюда.

– Ну полноте, – не унывал Фриц. – Я, милочка вы моя, всегда бываю любезен с дамами. Так не будьте же такой злой! Три недели тому назад, когда я случайно остановился У вас в пути, вы осчастливили меня кое-какими явными признаками несомненной симпатии. Так почему же теперь вы стали вдруг такой недотрогой?

– Но у меня сегодня столько дел… Вы забываете про эрцгерцогиню.

– А какое мне дело до вашей эрцгерцогини! Вы так очаровательны! Просто съесть вас хочется – вот я и съем! – ответил предприимчивый Фриц.

Он продолжал подталкивать чувственную Екатерину, сопротивление которой явно ослабевало.

– Нет, я не хочу! Я должна позаботиться по хозяйству! – повторяла Екатерина, красная и очень оживленная.

– Разве вы не говорили мне в прошлую субботу, что я – странный мужчина и что должно быть очень приятно побыть со мной вдвоем?

– Да что говорить, вы – красавец, но только зато и негодный же вы человек! Ну, оставьте меня сейчас же, а то я кликну мужа!

– Твой муж не станет из-за таких пустяков бросать свою плиту. Есть когда трактирщику заботиться о том, как проводит время его жена наверху!

– Нет, нет! – пробормотала Екатерина, наполовину склоняясь в объятия бравого мужчины, который все усиливал натиски все энергичнее подталкивал ее. – Не сегодня! Потом… как-нибудь в другой раз!

– Екатерина! Я люблю тебя, и ты будешь моей! – энергично возразил Фриц, который был уже в двух шагах от двери комнаты.

Он все усиливал напор, и трактирщица поддавалась, бессильная сопротивляться.

– Что подумают обо мне ваши друзья? – пробормотала она, стараясь высвободиться из его объятий.

– Мои друзья и не подумают заниматься этим вопросом! – И с этими словами «Фриц» заставил ее переступить через порог желанной комнаты.

Перед тем, как запереть дверь, он повернулся и, не выпуская Екатерины из своих мощных объятий, крикнул своим товарищам:

– Эй, вы там, скорей на кухню! Я догоню вас на конюшне!

С этими словами он исчез в комнате вместе с Екатериной, которая почувствовала какое-то беспокойство при последних словах возлюбленного, обращенных к его спутникам.

Последние, услыхав обращенные к ним слова, немедленно встали из-за стола.

– Что вы скажете, генерал, а ведь дело-то идет очень хорошо! – сказал самый маленький из обоих гуртовщиков, обращаясь к товарищу.

Тот, смеясь, ответил:

– Этот дьявол ла Виолетт избрал себе приятную часть! Трактирщица-то эта не из вредных будет! Как, по-вашему, дорогой Монтрон?

Монтрон – это именно он в обществе ла Виолетта и Анрио скрывался под видом гуртовщика в гостинице «Золотая цапля», в месте, назначенном для отдыха Марии Луизы при переезде в Карлсбад, – ответил Анрио, покачав головой: