Булат Жандарбеков - Томирис

Скилур медленно обернулся, и глаза его вспыхнули ослепляющей яростью — перед ним воочию предстал сидящий на коне и натянувший лук на полную тетиву... Спаргапис! Ненавистный кровник!

Рука, замершая на рукояти, рванула меч из ножен. Спаргапис опустил лук и ослабил тетиву.

- Ого, кого я вижу! Уж не брат ли моей жены?

— Жены? — глухо повторил Скилур.

Гнев застилал ему взор. Стало трудно дышать.

- Если ты мужчина — выходи на поединок, подлец ! — визгливым голосом вскричал мощный и рослый и рослый Скилур.

Спаргапис улыбнулся.

— Я не желаю огорчить жену, убив ее горячо любимого брата. Подраться мы всегда успеем, не лучше ли нам сначала поговорить...

— Я не хочу разговаривать с тобой, пес! Я убью тебя!

— Ладно. Убивай. Но раньше выслушай меня и повидайся с сестрой.

— Я не хочу тебя слушать, а ее видеть!

Спаргапис вздохнул и вынул свой меч

— Если боги хотят покарать человека, то они лишают его разума. Что ж, сразимся!

Скилур был очень опытным бойцом,— но гнев застилал ему разум, а ярость слепила глаза. Спаргапис хладнокровно отбивался от натиска остервеневшего противника, а затем, использовав оплошность Скилура, ткнул острием акинака в плечо и сразу же сильным ударом выбил оружие из рук ошеломленного соперника. Скилур схватился левой рукой за раненое плечо — сквозь пальцы просочилась кровь, а Спаргапис спокойно вложил свой меч в ножны.

— Я же сказал: давай сначала поговорим, а уж потом будем решать — биться или мириться... Ну что ж, поедем к Зарине, она смажет тебе плечо снадобьем и перевяжет.

— Убей лучше, негодяй!

Спаргапис посуровел.

— 'Ты уже много раз оскорблял меня — потомка царей — саков! Ни от кого бы я не вынес и малой доли столь гнусных оскорблений, но от тебя вынесу. Я прощаю тебя — брату моей любимой жены. Как видишь — я лучше, чем ты думал. Едем! — повелительно закончил Спаргапис.

Угрюмый Скилур молча двинулся вслед за Спаргаписом, который бесстрашно показал незащищенную спину недавнему врагу!

Зарина с радостным визгом бросилась на шею брату и повисла, подрыгивая поджатыми ногами. Скилур вопреки первоначальному намерению невольно обнял ее, и сердце его дрогнуло. Спаргапис, снисходительно посмеиваясь, смотрел на это нежное свидание. Когда наконец брат с сестрой оторвались друг от друга, Скилур с изумлением увидел, как невиданно похорошела его красавица сестра. Зарина расцвела, охваченная целиком и полностью безумным любовным дурманом к своему возлюбленному. Скилура смягчило счастье его горячо любимой сестры, и этого уже было достаточно для Спаргаписа. Этот змей-искуситель умудрялся лютых врагов превращать в друзей, а уж размягченного брата любимой жены — легче, чем щелкать орехи...

Когда они скрепили кровью обряд братства, Скилур вынул свой акинак и на нем поклялся в верности своему необыкновенному зятю и до конца дней своих был верен этой клятве, перенеся свое обожание после смерти Спаргаписа на его дочь — Томирис.

Когда Спаргапис узнал, что Зарина понесла, у него от радости, перехватило дыхание — он отец!!!

Спаргапис всю казну отдал верному сподвижнику Сохбору и с отрядом отправил его в Согдиану.

Когда Сохбор доставил все, что он купил на базарах не только Согдианы, но и Бактрии, Спаргапис, раскрыв шкатулку, замер: самоцветами переливались сапфиры, рубины, аметисты, кораллы, жемчуг, бирюза, слепило блеском золото, се ребро...

Оставшись наедине с Зариной, Спаргапис раздел ее донага. Он увешивал ее ожерельями, в уши вдевал золотые с изумрудами серьги, нанизывал на каждый палец ее руки кольца, надевал браслеты, затем опустился перед ней на колени,и,поставив ее изящную ножку на свое колено и целуя каждый пальчик, он надевал на них драгоценные колечки... Зарина была изукрашена драгоценностями, как идол в индийском храме, и счастлива безмерно, а Спаргапис благодарно целовал ее живот, пупок...

В юрту ворвался неожиданно и незванно кочевник — весь пропахший бараньим салом. Даже не взглянув на прекрасную обнаженную Зарину, он обратился к Спаргапису:

— Царь! В двух переходах отсюда — абии. Стражу не выставили.

Спаргапис вскочил с колен. Он стал молча срывать с жены драгоценности... Сорвал, обрывая мочку, золотую с изумрудом серьгу и, собрав все в пригоршню, бросил к ногам вестника.

— За весть, — коротко сказал он, и голос его загремел. — На коней, мои воины! На коней!

Когда стих топот копыт, обнаженная Зарина стыдливо прикрылась первым попавшимся ей под руку покрывалом, опустилась на колени и горько зарыдала. А с разорванной ушной мочки на обнаженную грудь капала алая кровь.

Кочевая степь полыхала пожаром междоусобиц. До глубокой осени продолжалась отчаянная борьба Спаргаписа с Фарзаном. Спаргапис держал абиев в постоянном напряжении, изматывал их непрерывными налетами с самых неожиданных сторон, но силы были неравными — боевая дружина абиев в пять раз превосходила дружину дерзкого претендента на царский престол. Кроме того, у Фарзана были крепкий тыл, прочное хозяйство, опорные укрепления. И хотя удача была почти постоянно на стороне Спаргаписа, бесконечные скитания, тревожные ожидания, жизнь впроголодь делали своё дело, и неустойчивое воинство Спаргаписа таяло быстрее, чем ему хотелось бы.

Фарзан, проклявший страшными проклятиями и непрошеного "зятя", и родного сына Скилура (дочь он не проклял, напротив, сам клял себя за то, что позорно сбежав, оставил свою горлинку в лапах злодея), несмотря на огромный урон, гибель скота, разор хозяйства, упрямо гонялся за неуловимым врагом и в конце концов: настиг его.

Бой был кровопролитным и безнадежным. Спаргапис проигрывал. Редели его и без того малочисленные дружины, и пора было убираться прочь подобру-поздорову.

Верный Сохбор уже кричал:

— Окружайте царя! Полягте, но сохраните царя!

Верные телохранители самоотверженно рванулись в самую гущу сечи, где сражался, Спаргапис, и прикрыли его. Благоразумие подсказывало Сларгапису — бежать! Но вдруг оа увидел, как юный воин из его охраны, окруженный врагами, вяло отбивается от них. Было ясно, что песня его спета.

Спаргапис вздыбил утомленного коня, и резким ударом послал его в самое пекло сражения. Ловко отбиваясь от врагов, он оказался рядом с юношей и, прикрыв его своим щитом, принял удар. Только чудом можно было объяснить удачу этого удачливейшего человека — отряд Спаргаписа спасся!

Оторвавшись от не менее утомленного противника, Спаргапис поручил спасенного им юношу воинам, понимавшим толк в воинском знахарстве, бросился на землю и, пробормотав приказание Сохбору: "Выставь караулы!" — тут же уснул молодецким сном, вызывая восхищение даже бывалых джигитов своим самообладанием.