Василий Колташов - Византийская ночь

- Великий дух неба, тебя назначается этот жеребец! Пусть он не знает усталости под тобой, пусть возносит тебя в облаках. Возьми его в свой невидимый мир. Даруй нам победу! - произнес жрец, поднимая длинный окровавленный нож.

Ударил горячие алые струи. Застыли в молитвенном круге аварские воины. Ревели длинные трубы. Небесным громом звучали большие барабаны. Шли мимо пригорка конные и пешие воины.

«Все ли случится так, как того желает доброе небо? Удастся ли план придуманный накануне? Не помешают ли подземные силы зла благому велению? Поднесут ли мне к закату голову дерзкого Даврита?» - спрашивал себя Баян, пробуя горячий напиток из молока и трав. Ветер развевал желтое знамя с грифоном. Рядом колыхались цветные парчовые флаги племен. Рвались на свободу шелковые ленты.

Каган облачился в доспехи. Встретил аварских военноначальников и подвластных ему вождей. Смотрел на них сверху вниз. Они опускались на колени, приветствуя наполовину божественного господина. Он собрал их кругом. Выслушал. Отдал последние распоряжения перед битвой.

- Владыки стихий благосклонны. Духи предков обещают удачу: они приняли подношения. Духи природы не помешают тебе. Тенгри-хан доволен подарком [134]. Голос создателя милостив. Верхний мир желает нам удачи. Силы его помогут нашим воинам. Отдай приказание начинать битву, связующий небо и землю, - нараспев произнес длиннобородый жрец в синем халате с золоченым поясом.

Каган поднял правую руку. Вновь забили тяжелые барабаны. Телохранители в желтых одеждах подвели ему боевого коня, сплошь покрытого пластинчатой броней. Баян объехал войска. Вернулся на холм. Не покидая седла указал копьем в направлении врага. Ожило великое войско. Понеслись вперед легкие всадники многих племен, с луками в деревянных футлярах на боках и полными колчанами за плечами. Расступилось море союзной пехоты, пропуская их вперед.

«Ветер, принеси мне добрые вести», - подумал Баян.

Готы первыми шли в атаку. Завязалась перестрелка с передовым отрядом аваров. Кочевники сыпали стрелами, уходили от смертоносных снарядов на быстрых степных конях, кружились и отступали. Конные готы наседали, преследовали, били не так точно, но упорно. Догоняли врага, разили дротиками. Феодагат натягивал лук: свистели в теплом воздухе смертоносные стрелы. Обе стороны теряли людей. Оставшиеся без седоков лошади метались по полю. С двух сторон горизонта вставали армии для смертельной схватки.

Даврит знал: решающий момент впереди. Понимал это и Баян. Очень далеко еще оставалось до полудня.

Сын убитого склавинами посла аваров, Туман заманивал готов. Каган строго наказал ему обуздать горячую кровь. Молодой вождь отходил терпеливо, не жалея стрел для презренных псов. Самоуверенные готы не отставали. Они не замечали, что вся линия главных сил аварского войска плывет им на встречу.

- Поворачивай, Феодагат! Дай приказ! - прокричал Атанарих, седоусый сотник. Вспыхнули чистые как небо глаза.

- Нет! Они упрутся в своих. Добивай их! Не жалейте стрел!

Белый конский хвост развевался на золоченом шлеме германца. Он не желал отступать. Он хотел лишь пустых колчанов: только так он мог повелеть своим людям отходить. Огнем дышали резвые жеребцы готов. Ярость и безумная жажда схватки раскаляла сердца.

Темнолицый авар лихо пустил стрелу, повернувшись на скаку. Рядом с Феодагатом схватился за пробитое предплечье старый товарищ. Еще двое готов выпали из седел. Ответили луки остальных. Повисли в стременах несколько воинов с черными косами.

«Молодцы!» - мысленно похвалил Феодагат. Облизнул губы.

Следую за Туманом кочевники повернули лошадей с прямой линии. Понеслись в сторону. Пропели составные луки. Взметнулись стрелы. Рухнули на еще сырую траву пораженные люди. Заскрежетали зубами раненые. Простонала под копытами усеянная стрелами земля. Авары вновь уходили.

Приближалась линия ярких расписных щитов. Хорваты ждали свой час. Каган не доверял им в атаке, слишком могучей конницей обладал теперь Даврит. Возросли силы врага, еще два года назад называвшегося другом. Никогда прежде не имели скалавины такого мощного войска.

- Не уйдут! - ревел Феодагат. Звенела тетива лука. Пылал под ногами рыжий конь. Покорно нес своего господина.

Вздрагивала под ударами копыт земля. Испуганные белые бабочки летели прочь, прятались в траве. Кузнечики уходили от беды.

«Не остывай. Теперь скоро!» - иступлено повторял про себя Туман. Одежда его взмокла от пота. Лицо покраснело. Рубаха сбилась на строну. Шею тер беспощадный металл кольчуги. Знатный всадник покрутил над головой плетью, подавая сигнал.

- Вижу тебя, грязный червь… - проворчал Феодагат. Спустил тетиву. Промахнулся. Стрела прошла справа от Тумана.

Неожиданно степняки понеслись скорей. Строй пехотинцев расступился в нескольких местах. Готы хорошо могли разглядеть воинов неприятеля. Хорваты имели копья и дротики, немногие носили кожаные шлемы с железными каркасами. Доспехи отличали вождей. Жилеты из бычьей кожи - бывалых бойцов. Щиты имели прямоугольную, овальную или круглую форму. Работа была грубой, только узоры выглядели привлекательно. Почти не отличались хорваты от ополченцев склавин.

«Слава тебе Тенгри-хан!» - подумал Туман, в числе первых уходя через проход. Конь его рвался вперед, чувствуя скорую безопасность.

Всадники Феодагата спустили тетивы. Рой стрел обрушился на скучившихся у живых проходов аваров. Многие валились с лошадей, стонали падая на спину. Сминались спелые травы. Тонули в общем шуме голоса несчастных. Одним помогал случай, других спасали круглые щиты за спинами.

- Еще! Бейте их! - кричал глава конных готов.

С треском врезались снаряды его собратьев в хорватские щиты. Раненые и мертвые пехотинцы опускались в зелень травы. Темные пятная разливались по их льняным одеждам. Плыли в предсмертном тумане картина мира. Пустые глаза устремлялись ввысь. Раненые отползали в тыл.

- Вы узнаете у меня, кто такие готы! - рычал всадник в шлеме с узорчатыми пластинами закрывавшими щеки. Две стрелы уже приняла на себя его отличная кольчуга.

- Вот вам, собаки… - шипел другой германец.

- Во имя Перуна! - отзывались союзники аваров.

Свистели хорватские дротики. Отвечали готские стрелы. За стеной пеших шеренг кочевники разворачивались, поднимали смертоносные луки. Готы поворачивали коней. Они увлекись. Дротики редко их доставали. От издали пущенных стрел оберегали железные латы. Ржали раненные животные. Опускались на передние ноги. Падали, давя седоков. Феодагат ликовал: до грани довел он свое кровавое дело. Сотни хорватов и аваров полегли под огнем его парней.

Подхватывая товарищей готы уходили обратно. В спину им метили отборные лучники кагана. Стрелы не наносили ожидаемого урона.