Элисон Уир - Трон и плаха леди Джейн

— Смотри, Неллен! — кричит она, топая по деревянному полу.

Ее чепчик сбился и болтается на завязках, рыжие кудри растрепались, щечки раскраснелись от усилий. У нее есть собственный щенок спаниеля, и ей позволяют играть с озорной трехлетней дочкой повара, Мег. Однажды Джейн имела несчастье на полной скорости врезаться в свою мать, когда они с Мег с веселым визгом мчались по галерее. Леди Дорсет, приведшая гостей взглянуть на семейные портреты, которые там выставлены, в гневе запечатлевает на невинной щеке Джейн жгучую пощечину. Ребенок застывает в изумлении, затем цепенеет от ужаса, прежде чем разразиться громким плачем. Я хватаю ее, бесцеремонно вытаскивая из ходунков, и уношу прочь, бормоча извинения и страшась еще пуще прогневать леди Дорсет.

— Ну же, детка, — бубню я, вернувшись в детскую, и смачиваю водой бедную горящую щечку. — Теперь будет легче. — Дрожь младенческих губ утихает, слезы высыхают на нежной коже.

Милорд никогда не бывает столь жесток. Изредка, когда непогода удерживает его дома, не позволяя ехать на охоту, он, случается, проведет часок с дочерью в галерее.

— На! — кричит он, кидая ей тряпичный мяч. Иногда он дает ей, взвизгивающей от смеха, погоняться за собой в ее колеснице. Однако подобные случаи редки, ибо Дорсеты не из тех, кто позволяет дождю или даже граду и снегу мешать своим забавам, и их чаще всего можно видеть верхом, во дворе, в окружении егерей и возбужденно лающих собак. И посему Джейн, проводя почти все время в детской или в садах, за свое младенчество почти совсем не видела родителей — гораздо реже, чем любой другой ребенок, которого прежде поручали моим заботам.

Посещения леди Дорсет хотя и регулярны, но кратки и все больше мельком.

— Отучите ее сосать палец, — велит она. Или, когда у леди Джейн резались зубки:

— Если она не перестанет хныкать, то останется без ужина.

Леди Джейн никогда не была трудным ребенком, и нет нужды ее часто распекать, но госпожа, кажется, настроена вымуштровать ее до совершенства, какого немногим человеческим существам удавалось достичь. В присутствии матери Джейн обязана стоять руки по швам, молча, с почтительным видом, опустив голову и потупив глаза. Если к ней обратятся, она должна отвечать смиренно и внятно. Миледи не терпит неповиновения, и если малышке случится, по детской слабости, заерзать на месте или захихикать, видя, как ее щенок сделал лужу на полу, то окрик последует тотчас же.

Самое ужасное, и для Джейн, и для меня, произошло в тот день, когда Джейн, как свойственно многим маленьким детям, укусила Мег во время их стычки, и отец Мег рассказал об этом миледи, которая немедленно за нами послала.

— Миссис Эллен, я не желаю слышать, что моя дочь ведет себя как дикарка, — холодно сказала она.

— Конечно, миледи, — отвечала я, в надежде, что этим дело и кончится. — Сожалею, миледи. Больше этого не повторится.

— Уж будьте уверены, — мрачно пообещала она. — Джейн, поди сюда.

Слыша гневные интонации в голосе матери, девочка испуганно ткнулась лицом мне в юбки, но леди Дорсет схватила ее, перегнула через свое колено и, рывком подняв ей подол, задала ей крепкую порку, в течение которой Джейн вопила от страха и боли. Я же могла только стоять и смотреть, сжимая кулаки за спиной, сдерживаясь, дабы не выхватить ее из материнских когтей. Затем миледи поставила ее на ноги.

— Если я еще раз услышу, что ты опять кого-то покусала, выпорю тебя еще больнее, — сурово сказала она, грозя пальцем. Джейн ничего не ответила, только все продолжала всхлипывать. Бедняжка, она еще слишком мала, чтобы понимать слова матери.

— Уведите ее, миссис Эллен, — приказала леди Дорсет. — Я не желаю сегодня больше видеть эту невоспитанную девчонку.

Я поспешила прочь, злясь на себя за то, что даже пальцем не пошевелила, дабы уберечь Джейн от такого наказания.

Возможно, маркиза так и не почувствовала естественного родства со своим ребенком, потому что бедняжка не родилась мальчиком, как она надеялась. Но маркизе едва исполнилось двадцать три и у нее наверняка будут еще дети. Она никогда не показывала Джейн своей любви и наверняка даже не задумывается, дает ли ребенку повод любить ее саму. Разумеется, дитя обязано любить и почитать своих родителей, но миледи словно не понимает, что тут участвуют обе стороны. Я опасаюсь, что если Джейн вдруг ее невзлюбит, маркиза обвинит во всем дочь.

Я, конечно, всячески стараюсь защищать Джейн от жестокости ее матери.

— Когда твоя матушка придет сегодня в детскую, крошка, — говорю я ей, — ты сделай реверанс и жди, пока она с тобой заговорит. Держись прямо и не таращи глаза, потому что это невежливо.

Трудно ожидать чего-то большего от двухлетнего ребенка, но у леди Дорсет непомерно высокие требования.

Однажды миледи является позже обычного, когда Джейн уже обедает. Усевшись за стол, маркиза устремляет свой орлиный взор на девочку. Джейн пробует рыбу.

— Не хочу, — бурчит она с полным ртом.

— Мы не должны отвергать то, что даровано нам Господом, — говорит ее мать. — Ешь.

Джейн угрюмо глядит на нее и начинает размазывать еду ложкой по тарелке.

— Ешь! — приказывает миледи.

Джейн качает головой. Ее большие голубые глаза наполняются слезами.

— Не смей мне перечить! — кричит леди Дорсет. — Ешь, а не то я тебя выпорю!

Джейн громко ревет. Я решаюсь навлечь на себя гнев моей госпожи.

— Сударыня, — встреваю я, — позвольте, я ее уговорю.

— Уговорите? Она должна исполнять, что ей велят. Вы ее распустили, миссис Эллен. — Она оборачивается к всхлипывающей девочке. — Иди сюда.

— Миледи, — возражаю я, — прошу вас, позвольте ей успокоиться. Она не может есть в таком состоянии.

— Она ослушалась меня и должна быть наказана, — шипит ее милость. — А вы бы лучше поостереглись спорить с теми, кто стоит выше вас. Не забывайте о своем положении в этом доме.

Поднявшись, она хватает Джейн за плечи, впиваясь жестокими пальцами в нежную плоть, и сдергивает ее со стула.

— Я тебе покажу, как не слушаться! — грозит она, тряся девочку. — Ты попросишь прощения, а затем все съешь. Тебе понятно?

Джейн, от испуга лишившись речи, ловит ртом воздух.

— Отвечай! — повышает голос леди Дорсет, но Джейн лишь продолжает молча дрожать, и на нее обрушиваются две пощечины, одна за другой. Слышится визг. Я едва не бросаюсь к Джейн, но свирепый взгляд моей госпожи заставляет меня застыть на месте. Я не смею далее возбуждать ее гнев, ибо дело может закончиться моим увольнением, чего никак нельзя допустить. Оттого что я люблю Джейн, словно свою плоть и кровь, мне невыносимо даже помыслить о разлуке с ней, равно как и о том, что будет с ней, окажись она без защиты преданной няни: мать с каждым днем становится к ней все строже.