Б. Кайго - Тигр в лабиринте

Старик стал красным, как перец, и не находил себе места. Но в конце концов остыл и предложил забраться на дальний утес, чтобы посмотреть на проблему под другим углом.

Мы добрались до другого берега и стали взбираться на скалу.

Это было нелегко!

Вся скала состояла из глиняного сланца, руки скользили, нас чуть не смыло водопадом.

Вершина же вообще была сплошь из какой-то мягкой пористой породы, за исключением русла горной реки. Оно было из прочного камня, и Ли Као подошел к краю, ухватился за корягу и посмотрел вниз. Под нами серебрилась мертвая гладь озера, и хотя до него было шестьсот чи, я почувствовал, как мурашки подбежали у меня по спине.

— Ладно, — вдруг воскликнул старик, — если мы не можем опуститься ко дну, придется поднять дно к нам. Только сперва понадобятся сильные руки. Пойдем, Лу Юй, у нас мало времени.

Ближайшая деревня находилась за несколько ли от озера, и жители ни в какую не хотели даже приближаться к проклятому месту. Крестьяне называли его Озером Мертвых и боялись пуще демонов ада.

— Раз в год, на пятый день пятой луны, к озеру подходит караван, — рассказывала пожилая женщина. — И как-то раз, еще давно, несколько мужчин пошли посмотреть, кто, мол, такие. Так вот, их потом нашли со вспоротыми животами и без голов! С тех пор каждый пятый день пятой луны мы прячемся под кровати и молимся Небесному Владыке!

Мастер Ли посмотрел на меня, и я понял, что он хотел сказать. В пятый день пятого месяца Цинь завершал свой поход, после чего возвращался в замок. Это же место было для него священным.

Крестьяне ничего не хотели знать. И лишь увидев столько сокровищ, сколько бы не увидели еще двадцать жизней, с трудом согласились. Мы взяли кирки и лопаты и отправились к дальнему берегу.

Вскоре мы поднялись на скалу, к горной реке, и, прорыв длинный ров, соединяющий поток с ущельем, проложили новое русло. Оставалось только повалить деревья и запрудить реку. Крестьяне работали невероятно споро, желая как можно быстрее убраться отсюда, и вскоре все было готово. Река зарычала, зашипела и неохотно побежала в ущелье.

Мы раздали людям драгоценности, и теперь оставалось только ждать.

Правда, сколько, мы не знали, а потому спустились к озеру и, переправившись на другой берег, разбили палатку. Пора было готовиться к нырянию. Копья для зашиты от подводных тварей, воздушные мешки из пузыря свиньи, трубки из кишок да камни в пояс халата, чтобы легче уходить под воду.

Уже стемнело, и пока я смотрел на утес, Ли Као сидел под тентом и писал на бумаге песни. И вдруг началось.

Фонарик задрожал и поехал по столу. Задрожала земля, и мы увидели, как скала на том берегу озера зашевелилась, заскрипела и с жутким грохотом полетела вниз в озеро.

Порода оказалась такой пористой и мягкой, что горная река быстро разъела почву и отделила добрую половину скалы. Сейчас эта половина с высоты шестисот чи летела вниз, и мы вовремя ухватились за ближайшее дерево.

Вначале раздался оглушительный удар, а потом появилась волна. Она медленно приближалась к плотине на том берегу и наконец обрушилась в соседнюю долину. Нас обдало ледяным ветром, мертвый лес мгновенно скрылся под водой, а огромные валуны полетели, словно песчинки. Под ногами ходуном заходила земля, камни загремели, и не ухватись мы вовремя за дерево, не видать бы нам ни сердца Циня, ни Корня Силы, ни солнца над головой. Разъяренная стихия бушевала словно раненый тигр, наше дерево трещало и гнулось, но выстояло. Холодный туман окутал берег, и в конце концов все затихло.

Туман рассеялся, и…

Из оставшейся в озере воды торчали шпили и купола, словно мертвые пальцы убитого гиганта. Это было не озеро, а затопленный город.

Ли Као радостно завизжал и, схватив меня за талию, принялся танцевать. Я смутился и даже обиделся. Перед нами лежал мертвый город, и как он мог! Но радость старика была столь чистой и неподдельной, что стала передаваться и мне. Мы находились на верном пути. Где-то там было спрятано сердце!

Наступило утро, и солнечные лучи слегка согрели наш плот.

Но только не воду! Озеро по-прежнему оставалось ледяным, и я хорошо проверил свое снаряжение.

— Готов? — крикнул мастер Ли.

— Готов, — ответил я, взял в рот дыхательную трубку, прикрепленную к пузырю, проверил канат и прыгнул в воду.

Было жутко холодно, но я предварительно намазал тело свиным жиром и потому мог оставаться под водой. Правда, сколько? Я быстро шел ко дну, как вдруг меня подхватило ледяным подводным течением. Я даже увидел, как посинели мои пальцы, но течение закончилось, и вскоре мои ноги коснулись земли.

Я ожидал оказаться в кромешном мраке, но просчитался. Фосфоресцирующие камни зловеще светились в темноте, и имея возможность видеть, я быстро поплыл вперед по затопленным улицам города. Поворот, еще…

Воздух в первом пузыре подходил к концу, но у меня имелось еще два запасных. Вскоре я подплыл к какому-то дому и заглянул в окно. То, что я там увидел, поразило меня до глубины души.

Я метался туда и сюда, заглядывая в окна, и везде видел ту же картину.

Воздух заканчивался.

Я дошел до места, где канат вертикально уходил вверх, выкинул из-за пояса камни и всплыл на поверхность.

— Мастер Ли! Мастер Ли!

Старик велел мне закрыть рот, и лишь когда вытащил меня из воды, насухо вытер полотенцем и дал выпить вина, позволил рассказать об увиденном.

Я не знал, с чего начать. Ледяное течение. Город.

— А потом в окне я увидел скелеты женщины и ребенка. И он лежал в колыбели!

Мастер Ли, это озеро появилось не сразу, но люди в городе умерли мгновенно! Я видел игроков, застывших над столом, кузнеца с молотом в руках, женщину со сковородкой.

Мастер Ли, если это дело рук Циня, у него, наверно, самое холодное в мире сердце!

Ли Као схватил меня за руку.

— Повтори, что ты сказал.

— … если это дело рук Циня, у него, наверно, самое холодное в мире сердце, — промямлил я.

Выражения лица Ли Као я не понял. Но оно мне напомнило кота, подкрадывающегося к ничего не подозревающей мышке. Затем он взглянул вниз и просиял.

— Десятый Бык, это место — продолжение лабиринта, но кулона у нас больше нет.

Правда, у меня есть одна мысль. Помнишь, когда Старец Гор говорил о глупости своих учеников, рассказывая, где кто спрятал сердце; уж не имел ли он в виду нашего общего знакомого? Хоть и косвенно, но не говорил ли он о нем?

Ли Као быстро намазался жиром и взял воздушные мешки.

— Ведь вряд ли бы он стал гордиться тем, кто спрятал свое сердце в затопленном городе, тем более так откровенно указав нам путь. А ну-ка, Десятый Бык, покажи мне это ледяное подводное течение, что-то мне подсказывает, что я знаю, куда оно ведет.