Дереник Демирчян - Вардананк

Нюсалавурт, который со своим помощником Доврэджом стоял на холме и оттуда руководил сражением, также долгое время не понимал, что происходит. Ему был непонятен, его смущал маневр Вардана. Никогда не случалось ему видеть ничего подобного. Какой смысл был такому старому, бывалому воину, как Вардан, очертя голову врываться в самую гущу огромной армии, в три-четыре раза превосходящей численностью его маленькие силы? Какая польза правому и левому флангам армян от безумной атаки Вардана? Ведь им грозит неминуемое окружение и гибель!

– Хоть бы даровал мне Ормизд способность понять! – бормотал Нюсалавурт. – Понять!

– Да ведь все равно он окружен!

– А ты на побоище взгляни, на побоище!..

Нюсалавурт метался в ярости на холме, точно грузная, неуклюжая обезьяна. По его рябым побагровевшим щекам катился горячий пот, губы кривились. Не то плача, не то смеясь, он громко кричал Доврэджу:

– Ноги тебе облобызаю, только обьясни мне, что делают эти наши скоты, эта ослиная челюсть Арташир, эта падаль Дарех? Ах, чтоб вам, чтоб вам, чтоб вам!.. Отродье Ариыана, верблюжьи шкуры! – Внезапно заметив полк женщин, Нюсалавурт совсем обезумел. – Да ты туда погляди! Они женщич привели, чтобы я с женщинами сражался! – Он ударил себя кулаком по голове и заорал сипахам: – Передайте этим кучам мусора, пусть ударят, пусть сомнут женщин!

Перепуганные сипахи помчались с приказом Пюсатавурта.

К холму подъехали Михрнерсэ, Деншапух, Васак, Варазваган, Гадишо, Пероз, Вахтанг и могпэты.

Едва удерживаясь на коне, с пересохшим от волгськя горлом, Михрнерсэ, заикаясь, выкрикнул:

– Полководец! Теснят? Что случилось?..

У Нюсалавурта не было никакого настроения объясняться, по не ответить «тени Азкерта» он не мог.

– Смятение! Сейчас все выяснится…

– Выведи «полк бессмертных»… – прокричал Миихрнесрэ.

– Если уж дело дошло до «полка бессмертных», тогда либо вешайся, либо в воду бросайся! – не вытерпел Нюсалавурт, добавив вполголоса несколько крепких ругательств.

Но его тревога и его раздражение против помощников не имели оснований. Этому посредственному полководцу трудно было понять возвышенную руководящую идею, которую вкладывал Вардан в свою боевую тактику. Трудно ему было понять, что Вардан сознательно отбросил в сторону все старые правила и переступил границу человеческого разумения, потому что совершал подвиг, потому что он спасал отчизну.

Вардан пошел на безумный шаг – в окружение. Нюсалавурт не понимал, что ему остается лишь одно – схватить Вардана и раздавить его. Он не осознал того, что не сумел понять смысла и силы подвижнической битвы народной армии. Он все продолжал ждать конца, то есть полного окружения и уничтожения Вардана. Л это уничтожение не приходило, оно роковым образом опаздывало Доврздж предложил:

– Отзовем войска с флангов, пусть придут и окружат их…

– Не надо! – отмахнулся Нюсалавурт. -Не надо, у флангов своп задачи… Закончить окружение должны другие! Они хоть целую страну чауватят! Эй, там, боевой сигнал…

Прояжно завыли трубы.

– Вывести «полк бессмертных»! – приказал Нюсалавурт. Сипахи полетели к войскам с приказом полководца.

– А если сожрут и «полк бессмертных», придет наша очередь! – выкрикнул Нюсалзвурт.

С холма на армянской стороне заметили движение в «полку бессмертных» и на стоянке слонов. Находившиеся под командованием Атома, Аршавпра и Амазаспа полки стояли в боевой готовности. Атом имел полную возможность подоспеть на помощь Вардану. Но, повинуясь воинскому приказу, он ждал условленной минуты, с тоской следя за тем, как вокруг Вардана безнадежно сжимается кольцо.

– Гибнет Спарапет армян! – со стоном выговорил Аршавир, и на его глазах блеснули слезы.

Амазасп молча опустил голову.

Атом нахмурился, бросил взгляд в сторону отрядов Нершапуха и Хорена. Они еще сопротивлялись… Там, именно там таилась надежда страны Армянской. А Вардан был обречен…

Вступил в сражение «полк бессмертных», и персидские полчища, придя в себя, вплотную окружили Вардана: со всех сторон посыпались удары. Но Вардан еще держался. Он сумел сохранить боевой порядок своих полков, которые сокрушали все на своем пути.

Михрнерсэ и остальные персидские вельможи онемели, подавленные этим ужасным зрелищем. Казалось, Вардан несокрушим и только растет; возникало опасение, что он уничтожит все…

Родовой полк Спарапета, Дзмероца, конницы и остальные нахарарские полки еще крепко держались, хотя потеряли половину и даже больше половины бойцов. Еще крупнее были потери народного ополчения.

Надвигалось неизбежное. Это осознал и Вардан: опыт бесчисленных боев подсказал ему, чго приближается конец.

Но вот произошло ужасное: вырвался вперед полк женщин страны Армянской И тогда стало ясно, на что способны крестьянки. Они были неузнаваемы. Впереди всех, точно взмахнувшая крылами птица, летела Хандут. Беспрерывный глухой гул сражения прорезал ее хриплый голос, похожий на клекот орлицы:

– Да погибнет тиран! Бейте его!

Против женщин был немедленно брошен в сражение отборный персидский полк. Распущенные косы, залитые кровью лица, разодранные одежды женщин вызвали испуг и смятение среди простых воинов. Но женщины ударили дружно и стремительно. Перси опомчились и ответили ударом. Первые ряды женского полка стали падать.

– Ребята, где же честь наша?! – с отчаянием крикнул Погос и кинулся стремглав мстить за павших. За ним последовали Сероб, Ованес-Карапет, исступленный Саак и крупный отряд ополченцев. Отчаянный, беспощадный удар остановил персов. Все перемешалось. Женский полк оправился и вновь ударил на врага со всей силой ярости. Промелькнула на мгновение супруга Спарапета со знаменем в руках и рядом с ней Анаит и Астхик. Емдан заметил окровавленные кудри Анаит, ее испачканную в крови одежду. Он повернул коня, помчался к женскому полку. Стена персов преграждала ему путь. Он пробился. Но княгини и девушек не было. Нечто омерзительное творили с женщинами персы. Наматывали их косы на стремена и шигы, разрывали их одежды. Какую-то девушку топтали копытами Не Анаит ли это? Как будто она… Какая-то крестьянка душила персидского воина, другой перс вонзил копье ел в бок.

Вардан искал глазики и не нашел ни княгини, ни девушек. С удивлением осознал сн, что забыл о дочери, и горько вздохнул Он почувствовал, чго лишь смерть может заглушить ту сгорбь, которая обожгла ему сердце. Но эта боль забывалась, когла Вардан видел, как наравне с его женой и дочерью подставляют себя под вражеские мечи жены и дочери крестьян и как они сами наносят удары.

Но вот косы какой-то молодой девушки запутались в стремени персидского всадника, она упала. Конь волочил ее…