Дереник Демирчян - Вардананк

– И не ошибетесь!.. – решительно заключил Нершапух, как бы подытоживая вслух свои мысли.

– Вот и стало легче, государи! – сказал Аршавир Аршаруни. – Что греха таить – от сомнений на меня малодушие нашло… Никакое испытание не страшно, когда борешься. Особенно если есть у тебя и вождь… Благословен будь, князь, обрадовал ты меня!

Он ожил, воспрял духом. Почувствовав опору, он уже увереннее смотрел на надвигающиеся события, беспримерность которых временно смутила князей.

– Пойдем же, государи… – обратился он к нахарарам. Нершапух, который безостановочно ходил взад и вперед по комнате, остановился и, отчеканивая каждое слово, произнес:

– Итак, государи, от грешной души моей предлагаю вам сие решение. Если ошибаюсь, да будет мне господь судьей… Если я прав, да будет милость его! Передайте бразды правления спарапету, – и помоги нам бог!

– Помоги нам бог! – с воодушевлением повторили все присутствующие.

Нахарары вышли из покоев Нершапуха.

Вдоль крепостной стены был разбит сад. Из-за его высокой глиняной ограды были видны деревья. Низенькая деревянная калитка, всегда наглухо запертая, скрывала сад от любопытных глаз. Лишь голубой дымок, поднимавшийся над ним, говорил о том, что в саду есть люди.

Вот за калиткой жемчугом рассыпался девичий смех. Выглянули лукавые глаза и исчезли, и снова раздался взрыв смеха.

– Где же, где?.. – спросил женский голос.

– Ты не видишь? Вон там, у дома Лусерэса!

– Ой, Дешхо! И Арцви с ним!

– А батюшка-то навеселе!

По узенькой уличке, где всегда хозяйничали куры и воробьи, наваливаясь на плечо Арцви и качаясь, шел по направлению к саду немолодой, но красивый чернобородый мужчина. Судя по одежде, это был человек незнатного происхождения. Он то и дело валился набок, но Арцви поддерживал его могучей рукой.

Вдруг пьяный остановился и повернулся лицом к Арцви.

– Знай, Арцви, сегодня великий день! – и он потряс в воздухе указательным пальцем.

– Да, великий! – согласился Арцви, поворачивая захмелезшего лицом к саду.

– Нет, говорю тебе – великий день! – упорствовал пьяный вновь останавливаясь.

– Идем же, отец! – улыбаясь, звал его Арцви.

Но пьяный упирался, – он не желал трогаться с места.

– Дни царя Аршака вернулись! – вопил он. – Говорю – великий день настал! Не умер народ!.. Народ жив… Великий день!

Арцви подтолкнул его, и пьяный, который до сих пор упирался, теперь и сам заспешил, увлекая Арцви за собой.

Едва они подошли к калитке, как она распахнулась и показались две прелестные молоденькие девушки, по-видимому, сестры. Одна из них лукаво оглядела Арцви, затем, выйдя навстречу, положила руку на плечо его спутнику.

– Батюшка, никак ты чем-то опечален? – заглядывая ему в глаза, спросила она.

– Сегодня великий день! – крикнул тот и, покачиваясь, кинулся к калитке, навалился раньше на одну, потом на другую ее половинку, оторвал от глинобитной ограды кусок затверделой земли и ввалился в сад.

Из небольшого домика, стоявшего в глубине сада, показалась невысокого роста, полная женщина с золотистыми волосами. Она поглядела на вошедших, рассмеялась, затем весело направилась к ним.

– Ага, дела-то у тебя, видно, хороши! – вплотную подойдя к пьяному и заглядывая ему в глаза, снова засмеялась она.

– А если у меня на душе хорошо? – ответил тот. – Вот привел в гости Арцви, – открывай большой карас!

– Десять карасов открою, лишь бы тебе было весело! – отозвалась жена.

Пьяного под руки проводили к домику.

– Привел скакунов в царские конюшни и не дает моим служителям подойти к ним!.. Сам чистит, сам за ними убирает! Ах, ах, ах!.. – погрозил он Арцви пальцем. – Э, парень, тридцать лет я состою конюшим! Скакунов я не видел, что ли? Кто же смотрел за скакуном Спарапета, когда тебя на свете не было?

Арцви смотрел на старого конюшего, ничего ему не отвечая: пьяный забавлял его.

– Садись же, брат Вараж, отдохни!.. – обратился он к старику.

– Сесть? Я сажусь только на коня! Никуда больше не сяду!..

– И пищу на коне принимаешь? – весело справилась жена конюшего.

– И хоронить меня на коне повезут!..

Девушки расхохотались, весело переглядываясь с Арцви, приход которого их обрадовал.

– Где же теперь собрать тебе поесть? В комнате или на коне? – шутливо осведомилась жена.

– Приведите сюда всех коней! На конях ужинать будем!.. – распорядился Вараж, усаживаясь на край врытой в землю ступы для толчения зерна.

Жена Ваража и обе его дочери, как видно, привыкли к подобным сценам. Они проворно разложили под еще не покрывшимся листвой тутовым деревом тюфяки, принесли подушки. Вараж и Арцви уселись.

– Магтах! – крикнул Вараж, хлопая кулаком по подушке.

– Говори, муженек! – отозвалась жена, подмигивая Арцви.

– Что тебе больше по душе – вино или скакун?

– И то и другое!

– Ага, вот теперь вижу, что ты моя жена!.. Ну, доставай вино А скакуны готовы?

Вараж глянул на Арцви и ткнул его кулаком в грудь.

– Скакуна мне не хочет доверить, сам за ним смотрит!., эге! Ты это кому коня не доверяешь? А? Да я и родился-то на коне! – Затем он повернулся к младшей дочери:-Зови гусанов, Дешхо! Да и этих язычников во Христе!

Девушка обрадовалась:

– Сейчас позову, сейчас!

Она заторопилась подавать на стол. Все горело у нее под руками. Ее глаза излучали сияние, свойственное юности. Густые упругие локоны разлетались вокруг ее головы, рассыпались по высоким плечам и гибкой спине. Каждый миг она казалась новым и неповторимым воплощением жизнерадостной и ликующей красоты.

– Луис, неси сюда старые чаши!.. – приказал Вараж, обращаясь к старшей дочери, которую полнота и золотистые волосы делали похожей на мать.

Смеясь, перебегая дорогу сестре и толкая ее, она помогала накрывать на стол, двигаясь легче и быстрее, чем можно бы по ожидать при ее полноте Немного дальше, между деревьями, Магтах разводила костер, Затрещал сухой лозняк, и в воздухе заплясал веселый огонь.

Словно из-под земли появился перед костром тучный муж чина с такими выпученными глазами, точно кто-то душил его, Пыхтя, он подсел к костру и принялся помогать Магтах раздувать огонь. Затем он засучил рукава и стал нанизывать на дереч вянные шампуры выдержанное мясо.

– Сто лет тебе жить, Мартирос, сто лет! – окликнул его Вараж. – Что же ты запоздал?

– Только сейчас заметил дым!.. – необыкновенно густым басом отозвался Мартирос.

Сосредоточенно, с урчанием, похожим на выдохи испорченных мехов, разминал он нанизанное на вертела мясо, ожидая, пока на углях спадет пламя.

– Еще часок – и мясо бы размякло! – еле внятно буркнул Мартирос с видом знатока. – Не дай господь гусанам опоздать!

– А что, какая в этом беда? – осведомилась Магтах.